Воображение очень быстро представило картинку, нарисованную Николасом. Но я должна была поспорить с ним, потому что происходящее здорово увлекло меня своей легкостью и игривостью.

— Меня зовут не «женщина»! — ответила я, подыграв ему.

— В самом деле? — откликнулся Николас с напускной тревожностью. — Как же?

Я дернула плечиком, рассматривая мужчину, который достался мне в мужья. Без одежды он был также прекрасен, как и в ней. Можно сказать, что она сделала его скромнее, спрятав от посторонних взглядов тело троянского воина.

— Диана? — спросил он, поцеловав мое плечико. — Скади? Анаит?

Николас называл имена, а сам, невзирая на мои покачивания головой, прокладывал огненную дорожку из поцелуев сначала от плеча и по шее к ушку, обжегши его мочку горячими губами, а потом ко рту, но выбрав очень медленный, витиеватый и очень изматывающий путь. К окончанию которого я можно считать, что извелась в его предвкушении.

— Дева?

Он шутил и не забывал дразнить меня при этом.

— Артио?

Сердиться на это было просто невозможно[1].

— Уверен, что уже назвал правильное имя, Артемида, — прошептал Николас в уголок моих губ, — а ты продолжаешь издеваться надо мной.

— Кто над кем измывается, Николас, — откликнулась я также тихо, дотронувшись до его губ. — Я жду, когда ты поцелуешь меня, а ты все никак не дашь мне этого.

В ответ на это его глаза потемнели. Казалось, что темный зрачок окончательно вытравил серую радужку.

— В самом деле? — переспросил он хрипло, проведя пальцами по моей щеке. — Ты хочешь этого?

Я не успела ответить ему, как он все-таки дал мне то, что я просила и желала сильнее всего.

— Ты представить себе не можешь, как я хочу тебя — простонал он, запустив руки мне в волосы. — Просто без ума от тебя.

Задохнулась не только от страстного и требовательного поцелуя, но и от движения его бедер. Сначала очень осторожных, но потом все более сильных и наполняющих до самого предела.

— Пожалуйста, Ник, я прошу тебя! — просила я, сама не понимая, чего именно.

Безумная увлеченность, томление и чувственность закончились, когда реальность задрожала, превратившись в тысячи огней в ночи тогда, когда я закричала, услышав:

— Я люблю тебя, — прошептали его губы в мои. — Ида, я люблю тебя!