– Почему… зачем ты мне лжешь?

– О чем…

– Ты говорил, я убиваю твои сомнения, – продолжала я, не вслушиваясь в его вопрос. – Что со мной рядом ты можешь быть самим собой. Но это вранье. Ты доверяешь мне не больше, чем Эдриан.

Джулиан заметно посерьезнел.

– Неправда. Я верю тебе.

– Тогда почему не хочешь быть со мной? – настойчиво призвала я его к объяснениям. Полная надежд, ждала ответа. Давай, ну же, покажи, докажи, что я важна для тебя. Тишина.

В нашем маленьком мирке воцарилось гнетущее молчание, и я вдруг показалась себе ужасно маленькой и ничтожной. В поисках поддержки я вцепилась в одеяло. На глаза непонятно отчего навернулись слезы. Это грусть, обида или злость?

Джулиану, казалось, тоже неприятна ситуация: зубы плотно сжаты, брови нахмурены и – боль, взгляд полон боли.

– Я… не могу тебе рассказать.

Сожаление в голосе – он разочаровался в себе ничуть не меньше, чем я.

– Я готова выслушать что угодно.

– Многие говорили то же самое, – обреченно повесил он голову.

Но я же не «многие» – мелькнула в голове мысль. Я бы очень хотела пообещать Джулиану, что не предам его доверия. Да что толку? Словам не под силу внушить доверие, это прерогатива действий. Неужели он сам этого понять не может? Если так, моя битва заранее проиграна. Обиднее всего то, что Рейчел он доверял. Она-то знала правду.

– Ну пожалуйста. – Слезы встали комом в горле. Пришлось приложить немало усилий, чтобы не разреветься.

Меня охватила не печаль, а безграничное разочарование. После всего, что между нами было? Я вытряхнула перед тобой все скелеты из шкафа. Рассказала об Эдриане и ужасающих мыслях о беременности Лилли. Прошлой ночью я обнажилась перед тобой. Нет, не просто разделась – позволила себе расслабиться в твоем присутствии. Вслепую отдала контроль над собственным телом и хочу хоть что-то получить взамен. Я больше не могу. В моей жизни я желаю видеть не только тех людей, кто готов подхватить меня, но и тех, кто не боится упасть мне на руки.

– Мика.

И все. Больше он ничего не произнес. Лишь мое имя. Прежде я и подумать не могла, что в четырех буквах может скрываться столько боли и отчаяния. О чем он умоляет меня? Ему нужно понимание? Поддержка? Любовь?

– Мика, я не знаю, что ты хочешь услышать.

– Правду. – Вполне достаточно. – Хочу, чтобы ты был честен со мной. Я не… не могу же я быть с человеком, который постоянно закрывает от меня свою жизнь. Расскажи о родителях, о Софии, о шрамах. Обо всем, что с тобой приключилось.

Джулиан понуро опустил плечи, но не произнес ни слова. Я не получила ни ответов, ни объяснений. Ничего. Оставалось лишь наблюдать, как его лицо становится пепельно-серым.