– Он получил свою долю, что еще ему от нас нужно? – Форман прислушался к словам Мастерса и с нехилым таким опозданием решил обратиться к мозговому центру.

– Вовремя же ты спохватился, Джейсон, – эмоции хлестали через край. Эванс не выдержала, пнув Формана по колену, но Мастерс отодвинул ее одной рукой. – Если рассуждать логически, Ди, – съехидничала она, – то мы с тобой – ходячие трупы, а на твоем бы месте, – Эванс обратилась к Кастету, – я забрала бы деньги и свалила бы куда подальше.

– Напомни мне, какие банки принимают нашу валюту, ванилька, – пробасил Мастерс, на что Эванс усмехнулась и покачала головой, не припомнив банков, взявших бы на хранение нацистское золото.

– Он придет за нами, он уже здесь, – отрешенно протянула она. – Подул Северный Ветер, и от него не спрятаться, – повторила она слова брата. Атлас достаточно четко обозначил свою позицию, ей оставалось только озвучить ее.

– Нужно опередить его, – собрался Форман. – Убить раньше, чем он убьет нас, – с надеждой в глазах посмотрел он на Эванс и Мастерса.

– Да что ты говоришь? – Эванс развела руками. – Не ты ли давеча так же говорил обо мне, прям слово в слово? – впилась она в него взглядом.

– Это правда? – Лерой не мог поверить своим ушам. Джейсон кивнул в подтверждение, и Лерой разочарованно посмотрел на него.

– Я не мог тебе доверять, – принял он оборону сразу по обоим фронтам.

– Ты выстрелил, Джейсон. Ты. Выстрелил. В меня, дважды! – отчеканила Эванс. – Нравится тебе это или нет, но теперь я – твой единственный шанс на спасение. Пока я жива, он не придет за тобой, Джейсон Николас Форман, – Эванс намекала на серьезность ситуации, назвав его полным именем. – И пока мое сердце бьется, ты будешь жить, а если будешь слушать меня и дальше, то, скорее всего, долго и счастливо, – закончила она, приблизив свое лицо к лицу ссутулившегося Монстра.

– А не пойти бы тебе куда подальше, – уже отвыкнув от приватного общения с Костлявой, Форман начинал впадать в ярость.

– Мне нет, а вот ты сейчас возьмешь в одну руку свои крохотные крысиные яички, в другую – этот сраный лифчик, поднимешься в палату номер 53 и скажешь девушке в ней то, что должен, – голос Эванс изменился, и поведение – тоже. Всегда сдержанная и спокойная, она постепенно подходила к точке кипения, к чему Форман ее старательно подводил. Ее голос начинал отдавать очень знакомыми металлическими нотками, тон не терпел возражений, и тысячи антимонитовых игл во взгляде серых глаз начинали впиваться в кожу, входили все глубже с каждым ее словом и отравляли сознание слушавших.