Светлый фон

Наши дальнейшие диалоги о самых простых вещах на свете. К вечеру мы переходим на кухню, рука об руку готовя ужин. Мне не нужно спрашивать, где папа, я знаю, что сейчас он на работе и вернётся ближе к семи вечера, если задержится, то в начале восьмого, а это он делает крайне редко. За несколько часовой промежуток времени, успеваю переодеться, помочь маме с ужином и накрыть на стол. Когда слух улавливает топот ног, я поворачиваю голову в сторону проёма и застаю папу, который удивлённо вскидывает брови.

– Ого, – произносит он.

Первая делаю шаг в его сторону и целую гладко выбритую щеку. Его серые глаза наполняются любовью, в такие моменты я забываю и отбрасываю все наши недопонимания. В конечном счёте, важно лишь то, что мы есть друг у друга. Возможно, мама права, и он действительно слишком сильно переживает и заботится обо мне, но я всё равно придерживаюсь собственного мнения и взглядов на жизнь.

– Ты без предупреждения, – с улыбкой, продолжает папа.

Вновь беру в руки нож и двигаю ближе овощи, пока мама порхает над курицей.

– Хотела сделать сюрприз. Удался?

Конечно, папа сразу переходит к другому.

– Ты одна?

Мама поднимает уголки губ, и я уже открываю рот, чтобы дать положительный ответ, как взгляд цепляется за экран мобильника, на котором снова сообщение от Джейка. Стараюсь не думать о том, что ощущаю приятное и лёгкое головокружение, ведь он помнит обо мне и проявляет инициативу общения, как голова готова слететь с плеч. Я крепко цепляюсь за рукоятку ножа и уже не могу дать положительный ответ, потому что читаю: Красавица, ужин с тебя. Ненавижу перелёты.

Красавица, ужин с тебя. Ненавижу перелёты.

– Ребекка? – зовёт папа, и я вздрагиваю, переключая взгляд с экрана на отца, который ожидает ответ.

Вот теперь у меня действительно кружится голова и становится дурно. Жар приливает к щекам, а сердце начинает избивать грудную клетку.

Почему Ребекка? Впервые задаюсь этим вопросом. Почему папа называет меня Ребекка? Почему не Бекка, как друзья; Ри, как мама или Йен. Он всегда зовёт меня полным именем. И самое главное, почему Джейк зовёт меня также?

– Нет.

Замечаю, как тут же подпрыгивают брови мамы, она старается стереть изумление с лица, но поздно, я уже заметила, не знаю, успел ли папа. Если Джейк не шутит, у меня максимально мало времени, чтобы подготовить их к тому, что он может приехать в любой момент. Как я вообще должна его представить? Язык не поворачивается назвать его другом или парнем, а когда речь заходит о парне с привилегиями, он вовсе готов отвалиться и покинуть рот.