– Как и я. – Я машинально надкусила бутерброд, когда он поднес его ко мне, затем отступила, сообразив, что сделала. Он смотрел все так же с весельем, когда я взглянула на него, прожевала и проглотила. – Таким он мне больше не нравится, – добавила я, поскольку он продолжал смотреть на меня так, будто был уверен в обратном.

– Ну да.

– Клянусь.

– Я тебе верю.

– Я серьезно.

Я откинула волосы с глаз и нахмурилась, сообразив кое-что. Рид никогда не заставлял меня чувствовать себя так, что я парю в воздухе, когда стою на земле. Чувство, которое было знакомо мне лишь потому, что оно охватывало меня всякий раз, когда рядом был Нэш.

Как будто воспоминание о том, кем он был раньше, делало того, кем он был сейчас, более привлекательным. Боец, который кормил меня, превратился в миллиардера, который кормил меня, и никто в этом гребаном мире не мог понять почему, но, по крайней мере, я подошла ближе всего.

– Мы бы с Ридом все равно никогда не ужились, – добавила я.

– Я знаю.

Я прищурилась.

– Прошу прощения?

Нэш склонил голову и осмотрел мое тело.

– Рид когда-нибудь заставлял тебя кончить?

– Мы оба знаем, что нет. Либо твой аргумент полностью пролетает мимо меня, либо он настолько бессмысленный, что я могла бы провести время лучше. Могла бы слушать вместо этого стихи Данеса Смита.

Он проигнорировал меня, слегка улыбнувшись.

– Он когда-нибудь заставлял тебя течь, не притронувшись к себе?

Я скрестила руки на груди.

– Не все в жизни завязано на сексе. Нэш опустил бутерброд.

– Я так не думаю.

Его улыбка расцвела в полную силу, и я поняла, что не помню, чтобы он улыбался так. Его улыбка могла бы излечить рак, отменить долги по студенческим кредитам и принести мир во всем мире. Я хотела положить ее в карман и приберечь для себя. Мир во всем мире – это все равно скучно.