– Но откуда ты узнал, что?.. – Я оборвала себя на полуслове, пытаясь следить за дыханием. Мой взгляд устремился к Эммету. Он деликатно понурил голову.

– Что ты у Сорикетти?

– У Эммета, – прошептала я. По лицу папы пробежала некая эмоция. От этого его выражение лица стало чуть ли не ласковым.

– У Эммета, – повторил папа более мягко и перевел на него взгляд.

Эммет вздохнул, но его челюсти оставались крепко сжатыми. Он коротко кивнул папе.

– Да, сэр.

Папа смерил его взглядом, который я никак не могла распознать. Не таким строгим, как обычно, а как-то иначе, по-другому. Потом он вновь посмотрел на меня.

– Знаешь, Эмбер, я за последние годы много чего не знал о своей дочери, но то, что вы проводите вместе время не только за учебой, не утаилось даже от меня.

Я нервно сглотнула. Неужели это так очевидно?

Папа снова перевел взгляд на Эммета.

– Кроме того, в чертежах по проекту «Окдейл-Эстейтс» отчетливо виден ваш почерк.

С лица Эммета сошла вся краска.

– Должен признаться, весьма впечатляюще, – спокойно продолжил отец. – Хотел бы я, чтобы в вашем возрасте мои чертежи носили столь же самобытный характер. Из вас выйдет великий архитектор.

– Это я предложил Эмбер помощь. Проект меня вдохновлял, я думал… Простите, что решил вмешаться.

Я развернулась к Эммету. Он сверкал на меня глазами, но я отрицательно покачала головой.

– Нет, папа. Все было не так. – Сердце, казалось, сейчас вырвется из грудной клетки. – Я не справлялась. Я бы не смогла в одиночку. Эммет… Я уговорила его мне помочь. Я знаю, что это не по правилам, но… Я бы не смогла оправдать ваших ожиданий. Черт, да я просто никудышная…

– Эмбер, – строгим голосом произнес папа. – Не смей так говорить!

Я затаила дыхание.

– Ты справилась, слышишь? Да, я узнаю почерк Эммета в чертежах, но я узнаю и твой. И я еще никогда так тобой не гордился.