Он ухватился своими большими руками за тонкие ниточки, удерживающие два потертых треугольника ткани вместе, и дернул. Нижнее белье поддалось без борьбы. Он бросил его за спину, через кухню, и сосредоточил все свое внимание на ее идеальной персиковой киске. О, Господи… Она была симпатичной — опухшей, сочной и пряной. У него снова потекли слюнки. Он с гримасой поправил свой напряженный член.

— Ты смотришь… туда. Со мной что-то не так?

— О, Хэвенли. Нет, черт возьми, нет. Ты прекрасна. И я уже знаю, что ты будешь на вкус как ничто из того, что я когда-либо пробовал.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что я так настроен на тебя, ангел. Клянусь, когда я с тобой, мне кажется, что я чувствую тебя, слышу твое сердцебиение… Я не могу этого объяснить. Это просто так, — вздохнул он. — Я даже не знал, что жду тебя, и теперь, когда ты здесь, я не могу представить себя с кем-то другим.

— Сет… — Все чувства отражались в ее глазах. — Я так много думала о тебе с тех пор, как видела тебя в последний раз, с тех пор как ты поцеловал меня.

— Я тоже думал о тебе. Кажется, я не могу остановиться, так же как не могу перестать хотеть большего от тебя. Откройся пошире. Мне нужно слизать твой мед. Мне нужно услышать каждый твой крик. Мне нужно, чтобы ты сказала мне, что ты чувствуешь. Затем, ангел, мне нужно чтобы ты кончила для меня.

Удивление осветило ее лицо, смешиваясь с дрожью предвкушения, которая прокатилась по ее прекрасному телу.

— Когда ты говоришь такие вещи, меня трясет.

— Если ты думаешь, что мои слова уничтожат тебя, ангел, просто подожди…

Медленно Сет наклонил к ней свой горячий рот. Она смотрела на него, не мигая, завороженная видом, вцепившись в край стола изо всех сил. Его пристальный взгляд прошелся по ее телу, и он медленно, лукаво улыбнулся ей. Все ее тело напряглось.

Когда их взгляды слились, он начал поглощать ее, поглаживая ртом ее мягкую, спелую плоть, пробуя на вкус, запоминая… сливаясь языком с ее плотью. Боже, да, он фантазировал об этом. И точно так же, как в его мечтах, она сладко поддалась, раздвинув бедра шире, позволяя ему утолить свой ненасытный голод по ней. Ее прерывистое дыхание раззадорило его еще больше. Он прикусил ее напряженный клитор, молящий его о внимании. Последовало дразнящее облизывание. Это его не удовлетворило. Он поддался своей потребности Дома победить, яростно засасывая бутон в рот, призывая ее — черт возьми, требуя — чтобы она доставила ему все свое удовольствие.

Хэвенли обезумела, дрожа и содрогаясь, она стонала и визжала. Каждый звук был неразборчивой мольбой или похвалой, которые только поднимали его выше. Он должен был попробовать каждую ее частичку, везде. Ему нужно больше ее головокружительного отклика.