Я обернулась, чтобы проследить за его взглядом.

– Неужели океан? – недоуменно спросила я.

Он промолчал, и я загородила ему вид.

– Не может быть, чтобы ты ничего ко мне не чувствовал, потому что ты для меня – всё! И не один ты сейчас испытываешь адские муки! – хрипло вскричала я. – Хуже всего на свете, когда единственный в мире человек, которого ты не в силах забыть, никак не может тебя вспомнить! Тот единственный, которого я так и не смогла отпустить… – Мое горло пересохло, голос оборвался, и я зашлась низким отрывистым кашлем.

Приступ никак не утихал, и я согнулась пополам.

Через мгновение я почувствовала, как меня обхватила его сильная рука.

– Тебе надо выпить воды. Пойдем-ка в дом, – предложил Карлос и повел меня вперед.

Вместе с ним я прошла через раздвижные стеклянные двери в кухню – и зажмурилась от яркого дневного света, который тут же включил Карлос. От попыток сдержать кашель мое дыхание сбилось.

– Где тут у тебя ванная? – спросила я, чувствуя, что вся растрепана, а на щеках – потеки туши.

– По коридору и налево, – бросил он через плечо, доставая из шкафчика стаканы.

Я прошла через полутемный коридор, куда указал Карлос, и заперлась в ванной комнате. Включила свет, повернулась к раковине, открыла кран и пригоршнями поплескала в лицо воды, стараясь побыстрее смыть со скул растекшуюся тушь. Вслепую потянулась за полотенцем, утерла лицо – и наконец посмотрела на собственное отражение. Из зеркала на меня смотрели красные воспаленные глаза на бледном лице.

Как может Карлос быть настолько уверен, что девятнадцать месяцев его жизни гораздо важнее тех двадцати девяти лет, что прожил Джеймс? Ведь он, получается, крал у Джеймса жизнь, лишая его тех счастливых лет, что он мог бы провести со мной. И тот самый человек, который страдал от этого больше остальных, ничего не мог возразить. Джеймс, увы, не способен был говорить за себя. И я должна была попытаться убедить Карлоса дать хоть какой-то шанс проснуться воспоминаниям Джеймса.

Я сложила полотенце, расправив на нем складки, положила на полку шкафчика в ванной рядом с иллюстрированной детской книгой… И застыла на месте. Что-то как будто сжалось у меня в груди. Я резко обернулась – и увидела над унитазом целую полку книжек с картинками, а в ванне – детские игрушки.

Громко простонав, я уронила на пол полотенце и книгу, выскочила из ванной… и оказалась в ярко освещенном коридоре. По всей стене в шахматном порядке висели фотографии в рамочках. Еще не один десяток виднелся на полках в гостиной. Там были фотографии Карлоса, Имельды, а также незнакомых мне людей, включая женщину с черными волосами и рыжеватой кожей. Со счастливой улыбкой, она идеально сочеталась с Карлосом, который обнимал ее за плечи.