– Это ты сейчас так говоришь.
Мои руки отпустили ее. Я встал с табурета и отошел на шаг в сторону. «Боже, я идиот».
– Ты боишься, что я хочу быть с Эйми?
– Это логичный страх, Карлос. Ты убежден в том, что фуга закончится. Ты убежден и в том, что Джеймс откажется от твоих сыновей, что он не сможет защитить их от твоей семьи. Если мы поженимся, то я окажусь точно в таком же положении, как Джулиан и Маркус. Я боюсь, что ты просто оставишь позади и меня.
– Нат… – Мой мир рухнул. Она отвернулась и выглядела такой же потерянной и несчастной, каким чувствовал себя я. Жизнь оказалась чертовски несправедлива, потому что Нат была права. Я схватился за голову.
Ее телефон завибрировал, напоминая о встрече. Она посмотрела на время.
– Я должна идти. – Наталия отложила телефон, потом долго смотрела на меня. Она протянула руку и дотронулась до моей небритой щеки. Я поймал ее руку, прижался губами к ладони, не отпуская ее.
– Пусть Джеймс решает, чего он хочет, – сказала Нат, встречаясь со мной взглядом, когда я отпустил ее руку.
Я резко покачал головой.
– Я не могу на это пойти. Плевать на то, что рассказала мне Эйми. Я не вижу парня, которого она описала. – Я все-таки хотел привязать Наталию к себе. Я заскрипел зубами и отвернулся.
– Эй! – Она мягко оттолкнула меня прикосновением пальцев. – Если он откажется от мальчиков или решит, что не сможет уберечь их от своей семьи, тогда да, я усыновлю их. Я предоставлю им дом. Ты можешь записать это в дневник, чтобы Джеймс знал.
Обеими руками я обхватил ее лицо и поцеловал с каким-то отчаянием.
– Спасибо, – прошептал я. – Спасибо.
Я бы взял все, что она захотела мне предложить.
– Я люблю тебя, Карлос.
Я крепко обнял ее:
– Я всегда буду любить тебя.
Она пробормотала мне на ухо два слова, потом попрощалась, высвобождаясь из моих объятий. Я схватил ее за руку, но пальцы Наталии выскользнули из моей ладони, когда она попятилась. Дверь за ней закрылась, оставив меня наедине с картинами и тем, что она прошептала в ответ на мои слова о любви.