Она не видела его с того разговора на парковке, и сейчас ей показалось, что это было очень давно. Инга не хотела смотреть на него долго, предпочла бы едва удостоить взглядом, но ничего не могла с собой поделать: она уставилась на Илью и глядела как зачарованная. Он был одет в джинсы и белоснежную рубашку с закатанными рукавами – вполне уместно, но расслабленно, словно намекая на свой статус временно отстраненного. Инга вдруг отчетливо увидела себя со стороны – какая она красная, растрепанная, в перекошенном после бега платье. Она постаралась незаметно его одернуть.

– Присаживайтесь, – сказал Кантемиров. – Мы вас ждали.

– Извините, – пролепетала Инга и тут же подумала, что не стоило этого говорить. Извинений никто не требовал, зато она автоматически почувствовала себя виноватой.

– Илья, присядешь?

– Спасибо, но я лучше тут постою.

Инга, пройдя вперед, уже не видела его лица, но голос его звучал безукоризненно вежливо и при этом с достоинством. Если бы она не знала Илью, эта интонация могла бы ее восхитить.

Инга опустилась на стул в центре и краем глаза посмотрела на Мирошину. Та сидела с очень ровной спиной, устремив взгляд строго перед собой. Казалось, что мыслями она находится далеко.

Кантемиров кашлянул.

– Перед тем как мы огласим результат проверки, я хотел предложить всем желающим высказаться. – Он обвел взглядом присутствующих. – Кто-то хочет что-то сказать?

Повисло молчание.

– Я бы хотела, – вдруг заявила начальница отдела кадров. – Коротко. Эта история глубоко меня затронула в первую очередь потому, что ее участники, – она прицельно посмотрела на Ингу, – не обратились к нам, а сразу вынесли обсуждение в публичное поле. Думаю, это усугубило ситуацию. Поэтому, Сергей Степанович, я бы хотела, чтобы еще одним итогом нашего разбирательства стали четкие инструкции по тому, как именно должны вести себя наши сотрудники. Я, конечно, надеюсь, что ничего подобного никогда больше не случится, но все-таки я настаиваю на формальной инструкции, которая была бы доведена до общего сведения.

Кантемиров кивнул.

– Да, мы это учтем. Конечно. Я и сам думал, что нам нужно разработать подробный гайдлайн на все случаи. Он у нас есть, но это, по сути, калька с инструкций наших западных коллег. Нам нужно переработать их под себя. Еще кто-нибудь? Илья?

Когда Илья заговорил, Инга машинально хотела обернуться, но в последний момент остановилась. Она только презрительно сжала губы и посмотрела на Кантемирова, как бы говоря: «Вы что, в самом деле будете слушать эту чепуху?»

– Мне особенно нечего добавить. Моя точка зрения вам известна. Да, у нас с Ингой был роман, который начался по обоюдному согласию. Никто никого не принуждал. Просто два человека, которые оказались увлечены друг другом и позволили этому увлечению перерасти во что-то большее. Я знаю, что такие отношения у нас не поощряются, но в защиту себя и Инги могу сказать, что это никогда не отражалось ни на нашей работе, ни на работе остальной команды. Никогда до этого момента, по крайней мере. Мне очень тяжело оттого, что в конечном счете все это привело к тому, что мы сейчас имеем. И сейчас я бы хотел обратиться к Инге.