– Ладно, что уж теперь говорить, – заключил Кантемиров. – Идите. А ты, Илья, задержись еще ненадолго.

Инга встала и побрела к выходу, чувствуя, как невидимый груз волочится за ней по полу. За спиной ее была тишина – очевидно, все ждали, пока она покинет комнату.

Инга прошла мимо секретарши, вновь не удостоив ее взглядом. Выйдя в холл, она замерла и прислонилась лбом к холодной створке лифта. Ей пришло в голову, что можно дождаться Илью и припереть его к стенке, потребовать объяснений, выплеснуть на него всю свою ярость, но стоило ей представить эту сцену, как ее передернуло. Она совершенно точно не могла сейчас видеть Илью. Она никого не могла видеть. Ярость, клокотавшая в ней еще мгновение назад, тоже вдруг обернулась кромешной усталостью.

Лифт звякнул, и Инга торопливо отстранилась от дверей, но когда они открылись, так и осталась стоять снаружи. Она не понимала, куда ей ехать. Отправиться в офис и как ни в чем не бывало усесться за работу казалось немыслимым. Уйти совсем тоже было невозможно, к тому же Инга смутно догадывалась, что такой побег был равносилен поражению. Хотя силы сражаться у нее кончились, остатки здравого смысла подсказывали ей, что позже она может пожалеть об этом. Двери начали закрываться, и Инга, в последний момент проскочив внутрь, нажала кнопку первого этажа. Для начала она спустится вниз и возьмет себе кофе, который не успела сегодня купить. Простые понятные действия должны ее успокоить. Кроме того, на них было проще концентрироваться, потому что, едва Инга пыталась осознать то, что сейчас произошло, мозг тут же взрывался пронзительным ревом, как сирена.

Это был один из худших дней в ее жизни, хотя вечером, лежа в ванной и тупо глядя в стену перед собой, Инга равнодушно думала, что он мог сложиться еще хуже. Своей беспристрастностью она не в последнюю очередь была обязана опустошенной бутылке виски, валявшейся на полу. По крайней мере, ей посчастливилось больше не встретить Мирошину. Когда Инга все же заставила себя подняться в офис, той на месте не оказалось – ушла на встречи на весь день. Впрочем, это была последняя подачка судьбы перед чередой оглушительных катастроф, которые затем последовали.

Инга вытащила руку из воды и взяла с пола телефон, принявшись вяло листать фейсбук. Буквы расплывались у нее перед глазами.

Когда Инга снова поднялась в офис, ее коллеги были так тихи и нелюбопытны, что только круглый дурак мог подумать, будто Мирошина не выложила им все в подробностях. Однако после того как на почту пришел имейл от Кантемирова, делать вид, что ничего не произошло, стало невозможно. Письмо было сдержанным, но, читая его, Инга едва не дергалась на стуле. Каждая строчка стегала ее, как плетка, ведь она-то знала, какое унижение стоит за этими словами. Обвинения в домогательствах против Ильи Бурматова не подтвердились. Он восстановлен в должности директора департамента коммуникаций. Конфликт улажен. Посты с обвинениями будут удалены. Будут созданы инструкции. Руководство обеспокоено. Руководство сожалеет.