Это было так нескоро, что она даже не расстроилась. Наверняка какая-то ошибка.

– Да, но, к сожалению, все часы раньше у Льва Аркадьевича заняты.

– Вы уверены?

– Я смотрю на его расписание, и все дни до девятого заняты полностью.

Инга разочарованно выдохнула. Она не могла ждать две недели.

– И ничего нельзя сделать?.. – упавшим голосом спросила она.

– Боюсь, что нет.

– Постойте… А никто не отменялся? Может быть, сегодня вечером?

Сергей в трубке тоже вздохнул, но до Инги снова донеслось щелканье. Потом он немного удивленно сказал:

– Вы знаете, сегодня вечером у Льва Аркадьевича и правда освободилось окошко. В системе это пока нормально не отображается. Надо же, как вы угадали. В семь. Записать?

Ингин моральный дух, продолжавший последнюю минуту неуклонно падать, резко изменил траекторию и взмыл в небеса.

– Да! – воскликнула она куда радостнее, чем требовалось. – Да, пожалуйста!

Возвращаясь на свое место, Инга едва не приплясывала. Дело было, конечно, не в том, что ей удалось записаться, а в том, что теперь она имела неопровержимое доказательство: этот Лазерсон действительно был психотерапевтом Ильи, и Илья сегодня отменил встречу. Это было огромной удачей, но еще больше – открытием. Кто бы мог подумать, что Илья пользуется услугами психологов? Когда они встречались, Инга думала, что хорошо представляет себе его жизнь, – и вот надо же, он несколько месяцев скрывал от нее то, что ходит к врачу. Но как ловко она все выведала! Провела обыск, нашла инстаграм, узнала киноафишу! Как настоящая разведчица. Ингу переполняла гордость – и хорошее предчувствие. Не зря ей вчера показалось, что она напала на след.

Она с трудом высидела до конца рабочего дня и, едва часы показали шесть вечера, выпорхнула из офиса.

Если клиника, куда Инга ходила сама, располагалась в дореволюционном доме, окруженная тихими дворами и переулками, то этот медицинский центр был ее полной противоположностью – он находился внутри огромного здания из стекла, стоящего на оживленном проспекте. Инга тут же подумала, что это красноречивая разница между ней и Ильей. Стеклянное здание ей не понравилось, но, возможно, ей просто не нравилось все связанное с Бурматовым.

У клиники был отдельный вход. Внутри, как она и ожидала, все оказалось блестящим, очень современным и безнадежно пустынным. Осторожно переступая на каблуках по сверкающему скользкому полу, Инга подошла к регистратуре.

– К Льву Аркадьевичу? – слишком искренне ей улыбаясь, спросила девушка в очках. – По коридору налево. Он вас пригласит.

Инга посеменила по скользкому полу в указанном направлении. Кабинет Лазерсона опознать было легко – на нем висела табличка с фамилией. Дверь была массивная, деревянная и тоже блестящая. Инга села в кресло напротив. Кроме девушки в очках, ей пока не встретился тут ни один человек.