Человек без воды (Инга прочитала) может прожить от силы две недели. В подвале было прохладно, через несколько часов покажется, что холодно. Если Илья все же выберется из наручников и начнет биться в дверь, то вскоре потеряет силы. При сложении этих факторов Инга давала ему не больше недели. Точнее, она не «ему» давала, а какому-то абстрактному человеку, потому что, планируя убийство, она представляла не Илью, а смазанную безликую фигуру. Этот одушевленный манекен по велению Ингиной фантазии совершал много разнообразных действий: отгрызал себе кисть, чтобы выбраться из наручников, бросался на дверь, царапал ногтями стены, а то и просто, уже в виде скелета, торжественно восседал на стуле посреди комнаты, – но совершенно не трогал ее, потому что не был Ильей.

Так что основную ставку Инга делала на то, что пленник в подвале умрет быстро, а его тело никогда не найдут. Илью посчитают пропавшим, будут, конечно, искать, но без трупа дело не возбудят, а значит, и подозревать Ингу не станут. Впрочем, даже если в один несчастливый день на мертвеца все же наткнутся, никаких улик не найдут. Не зря же Инга запасалась перчатками и уворачивалась от камер.

Основных загвоздок в ее плане было две. Первая – телефон Ильи. В подвале сеть не ловилась, и поначалу Инга даже не почуяла тут угрозы, ведь позвонить и попросить о помощи Илья все равно не сможет. Однако потом она сообразила, что местонахождение человека определяют по телефону. На пути от станции к городку связь, хоть и с редкими перебоями, была. Значит, нужно было каким-то образом отнять у Ильи айфон, увезти подальше, чтобы сбить полицию со следа, и там уничтожить. Последние два пункта не вызывали сложностей, но вот первый? Даже прикованный к стене одной рукой, Илья не станет настолько беспомощным, чтобы Инга могла приблизиться и вынуть телефон из кармана. Получалось, он должен был отдать его сам.

Инга знала, что рискует, но вариантов не было. Она собиралась сделать вид, что торгуется: мол, если Илья отдаст телефон, она его отпустит. Она не сомневалась, что сам он до последнего будет думать, будто все это плохая шутка. Просто Инга в отместку решила его напугать. Илья будет злиться, что она обхитрила его, выманила из Москвы в какую-то глушь и издевается. Если она предложит ему условие – отдать телефон, он наверняка решит, что в этом ее план и заключался, и со временем, конечно, отдаст, лишь бы все это закончилось побыстрее.

Вторая загвоздка была гораздо хуже. Илья мог просто не пристегнуться наручниками. Требование в самом деле весьма экзотическое, принимая во внимание обстановку и то, что выдвигает его незнакомая девушка. Но тут Инге оставалось только надеяться на то самое везение, секрет всех успешных преступлений. Ей вроде бы удалось заставить Илью подчиняться. Он боится потерять ее, если снова не выполнит условия. Игры с наручниками ему нравятся, как и вообще исполнять приказы. Наконец, он может просто оказаться беспечнее или самоувереннее, чем стоит в такой ситуации, и кроме того, должен помнить, что Агата за ним якобы следит.