Я застыл, наблюдая за его ухмылкой. Страх скользнул в меня на короткое мгновение, прежде чем я проглотил его.
Карлос кивнул в сторону Валентина, все внимание которого было приковано к сцене. У него на коленях сидела женщина — пышная, красивая, с черными волосами и темной кожей. По тому, как она обнимала его и как собственнически он держал ее за шею, я понял, что он трахает ее прямо здесь, на этом диване. У его ног стояла на коленях еще одна женщина.
— Я знаю, что ты задумал. И я пришел сказать, что не буду тебе мешать, если ты этого боишься, — сказал Карлос, возвращая мое внимание к нему.
Если он был лучшим другом Валентина…тогда…
— Почему? — мрачно спросил я.
— Царствование Валентина подходит к концу. Его смерть означает для меня деньги. Деньги и власть, — он махнул рукой через комнату, указывая на вечеринку. Рабынь. Если бы Валентин умер, все это было бы его.
Многолетнее партнерство…и теперь он готов все это бросить? Ради чего…ради партнерства с Иваншовыми?
Возможно, он лжет. Все это могло быть планом между Валентином и им. Но в том, как Карлос смотрел на Валентина, было что-то такое, что подсказывало мне, что есть что-то еще.
— Ты не верный человек. И никогда им не был. Ты просто выжидал, пока кто-нибудь сделает за тебя грязную работу, — констатировал я, как ни в чем не бывало.
— Преданность переоценивают, Виктор. А ведь у всех мужчин есть секреты. У меня есть свои. Чтобы сохранить мои секреты в секрете…Валентин должен умереть, — он помолчал, ища глазами Валентина.
— Двое могут хранить тайну, если один из них мертв, — прошептал он. Когда он снова посмотрел на меня, в его темных глазах было что-то зловещее.
Ах. Вот в чем дело.
Если Карлос действительно хочет что-то скрыть, он пойдет на все, чтобы добиться этого. Даже вонзит нож в сердце собственного человека. У меня не было сомнений.
На какое-то мгновение мне стало очень любопытно. Склонив голову набок, я смотрел на Карлоса и думал о том, чем он только что поделился. Какой же это может быть секрет…что насколько важно сохранить эту тайну, что Карлос готов пойти на все, чтобы скрыть это?
Но потом я отогнал эту мысль. Это не имело значения. У меня не было времени на это дерьмо. Сейчас мне нужно было сосредоточиться только на одном.