Тук. Тук. Тук. Тук.

— Садись, садись, — сказал Валентин, слишком радостно, слишком высоким голосом.

— Валентин, — подтвердил Алессио. Его лицо оставалось бесстрастным.

Алессио стоял, не сводя с меня глаз. Он пытался прочесть мои мысли, заглянуть в мою душу и увидеть мою правду.

Его нахмуренные брови говорили мне, что он ничего не видит.

Ничего, кроме гребаного пустого взгляда, смотрящего на него в ответ.

Алессио Иваншов мог читать меня, как книгу. Но не сегодня.

Его глаза злобно потемнели, прежде чем он посмотрел на Валентина. В его голубых глазах мелькнуло понимание. Я видел, как напряглось его тело от осознания этого.

Когда я позвонил Алессио и попросил его приехать в Россию, я сказал только, что это по делу. Я быстро уточнил, что есть способ сделать прибыльными как наш экспорт, так и импорт. Чтобы переправлять наш кокаин через границу, не платив посреднику. Он не стал меня расспрашивать. Он молчал в телефон. Я слышал его дыхание. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Я слышал, как у него в голове крутятся колесики. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Я сказал ему, что мы должны встретиться с Валентином. Он знал то, чего не знали мы, и мог помочь уладить это дело до того, как мы расправимся с ним, как планировали.

Потом он вздохнул и сказал:

— Хорошо. Тогда увидимся.

Три слова-и он повесил трубку.

Я думал, он задаст мне вопросы. Я думал, он откажется.

Я думал о многом, и сейчас, когда Валентин сидел по одну сторону от меня, а Алессио-по другую, я почти жалел, что он не спросил меня и не потребовал объяснений. Я почти желал, чтобы он отказался.

Тогда мне не пришлось бы делать такой трудный выбор.