Часы тикали. Время не остановилось, но, казалось, замедлилось.
Валери продолжала оглядываться через плечо, ожидая Эрика и Ирину.
Ее рука сжала мою, и я мог сказать, что она снова начала беспокоиться. Ее дыхание изменилось. Секунда за секундой ползли…
Наконец мы остановились у черного гладкого автомобиля. Мои часы пискнули один раз.
Мои глаза закрылись, дыхание застряло в горле.
Валери замерла…
Такой чертовски громкий, что это было почти оглушительно. Жар взрыва достиг нас, но мы были достаточно далеко, чтобы не пострадать, когда пламя охватило особняк.
Валери вскрикнула, и ее колени подогнулись. Я обхватил ее здоровой рукой за бедра, прежде чем она успела упасть. Ее пальцы стиснули мою рубашку, а ногти впились мне в грудь. Ее широко раскрытые глаза смотрели на пламя, охватывающее теперь каждый дюйм особняка.
Она издала мучительный крик.
Ее голос надломился, горло боролось с громоподобным ревом, но она не останавливалась. Слезы текли по ее щекам, и она всхлипывала с именем Ирины на губах.
Мой взгляд упал на поместье или на то, что от него осталось…
Моя грудная клетка, казалось, сжалась внутри, вокруг хрупкого органа, бьющегося в моей груди. Я смотрел на всепоглощающее пламя и почти ожидал, что Эрик и Ирина выйдут.
Огонь продолжал распространяться, и здание начало рушиться, но никто не вышел.
Ни Эрик.
Ни Ирина.
Валери упала в мои объятия, ее горло пересохло от крика. Теперь она могла только тихонько всхлипывать. Ее глаза затуманились, жизнь исчезла из них, и они медленно приблизились, когда она обмякла в моих объятиях.