Нож еще глубже вонзился мне в грудь, извиваясь, и кровь пошла сильнее. Внутри у меня все сжалось, и я закрыла глаза, чувствуя, как теплые слезы катятся по холодным щекам. Согреюсь ли я когда-нибудь снова?
— Знаешь, она тоже хотела быть свободной, — я нарушила молчание. — Она тоже хотела жить долго и счастливо. Она тоже хотела найти свою любовь. Она…просто…хотела…быть счастливой…тоже.
Я почувствовала, как Виктор вздохнул, его грудь задвигалась, а затем вздрогнула, когда он выпустил дрожащий вздох. Его руки дрожали, когда он держал меня. — Ирина просто…хотела…она…заслужила…счастливый…конец.
Я подавила еще один раненый крик, прежде чем сделать еще один вдох. Я была жива…она не дышала.
— Она была со мной мгновение.…Я смогла обнимать ее. Счастлива…а потом…я потеряла ее. Ты…оставил ее там…умирать.
Каждое слово ранило меня все глубже.
С каждым вздохом мне становилось все больнее.
Каждый удар сердца я чувствовала в груди…Она была полна опустошающей печали.
Мой кулак ударил его в твердую грудь. — Почему?
Может быть, я кричала…может быть, я плакала…может быть, я все еще спала…все еще терялась…все еще там, в своей комнате.
Молчание Виктора разозлило меня еще больше. — Скажи что-нибудь, черт побери!
Его челюсть задрожала, губы приоткрылись, глаза потемнели. Он выглядел потерянным, он выглядел таким же сломленным, как и я.
—
Одинокая слеза скатилась по щеке. — Я должен был сделать выбор, Валери.
Наши лбы соприкоснулись.
— Я хочу ненавидеть тебя, — сказала я, чувствуя горький привкус на губах.
— Пожалуйста… — взмолил Виктор. Я не знала, ради чего. Отпущение грехов? Искупление?
— Я хочу…но не могу. Я не могу, потому что все еще люблю тебя. Но это больно… на тебя больно смотреть. Твое лицо-жестокое напоминание. Мне больно дышать. Мне так больно.
Виктор крепко зажмурился. Он стиснул зубы, боль исказила его черты. — Мне пришлось сделать выбор. Ты или она? Я не мог спасти обоих. Ты. Знаешь. Это. Ты, блядь, видела, что смерть смотрела на нас, Валери. Время вышло. У меня не было выбора.