— Это неправильно, — выговариваю. Но всё же неосознанно зарываюсь ему в грудь лицом.

Господи, четыре месяца вдали от него сделали ещё хуже. Я, как зависимая, стою рядом, вдыхаю запах бергамота и лаванды и стараюсь не сойти с ума.

— Руку отпусти, — прошу его. И он делает. А я опять, как ненормальная дура, тянусь к его телу. Обнимаю. И впитываю каждую секунду с ним, как что-то спасительное. Как кислород.

— Не любишь? — усмехается. Продолжает держать меня крепко. Мне становится жарко, но я всё равно не отстраняюсь.

— Не люблю, — качаю головой. Сжимаю пальцы на его спине.

— Оно и видно.

Я знаю. Давно знаю! Что эти четыре месяца вдали мне не помогли. А я ведь надеялась, что всё наладится. Чувства пропадут. Но я сделала только хуже — они окрепли.

— Лиль, посмотри на меня, — он не просит, а приказывает глубоким басом. Чарующим, притягивающим. И я поднимаю голову. Как покорная собачонка, которой хозяин дал приказ.

Он резко наклоняется вперёд. Утыкается носом в мою щёку. Ведёт им вбок. По скуле. По виску. Вызывает дрожь.

А я прикрываю глаза. Когда он проходит влажными губами по виску и целует его. Спускается к ушку. Обдаёт его горячим дыханием.

Грудь начинает вздыматься чаще, активнее. Лёгкие спирает от нехватки воздуха.

— Перестань, — выдыхаю. Еле-еле. Слов нет. Потому что мне хочется продолжить стоять так и получать ещё. — Уйди.

— А ты хочешь?

Да! Да! Хочу! Потому что это как пытка! Больная, ненормальная!

Поэтому отстраняюсь. За мной жалкие десять сантиметров до стены.

Пытаюсь. Но цепкие ладони не отпускают. Из-за чего выгибаюсь назад.

— Ричард, прекрати, — с трудом проговариваю.

Он смотрит на меня взглядом, полным желания. Огня. И мне так хочется сгореть в нём, но…

Он отпускает. И это хорошо для нас обоих.

Приземляюсь на ноги, оттягиваю задравшийся свитер вниз.