Если вы думаете, что эти слова не задели самый глубокий, самый темный уголок моего сердца, подумайте еще раз.

В то утро он доставил мне четыре оргазма, а я ему два, потому что да, я тоже была хороша.

***

— Доброе утро.

— А— а— а— а, неееет.

— Доброе утро, Эйден.

— Нет. Еще немного, Люси.

— Но ты должен проснуться.

— Почему? Почему? Я очень хочу спать, Люси. Я не чувствую, что должен просыпаться пока что.

— Но я действительно хочу блинчиков, Эйден. Я просила твоего отца, но он мне не поможет. Я думала, что ты это сделаешь, но…

Он повернулся и открыл те глаза, которые выглядели точно так же, как и у его отца.

— Он не поможет?

Я покачала головой и попыталась выглядеть очень грустно.

— Ты правда хочешь блинов? Типа очень— очень их хочешь?

Я кивнула.

— Боюсь, что так. Я очень— очень хочу блинчиков с кленовым сиропом. Много кленового сиропа.

Эйден страдальчески вздохнул и хлопнул по кровати маленькой ручкой. Всего месяц назад ему исполнилось шесть, но в моих глазах он был еще таким маленьким. Неприятно было видеть Аделину на вечеринке по случаю его дня рождения, но она была мамой Эйдена — по крайней мере, насколько он знал. Видя эту большую, большую улыбку на его лице, когда он видел своих друзей, все воздушные шары и игрушки, и огромный, красочный прыгающий дом на заднем дворе… его радость стоила того, чтобы быть в одной комнате с ней.

Справедливости ради, после того, как Адам сделал ее заявление, в основном извиняясь передо мной, она не сделала ничего, что могло бы меня сильно разозлить.

Поскольку Адам купил секс— видео, которое мне было любопытно посмотреть, но я знала, что он его уже уничтожил, она не была такой стервозной. Она даже подписала бумаги, которые давали Адаму единоличную опеку.

О, Эйден по— прежнему проводил с ней время, по— прежнему проводил у нее несколько ночей, но он всегда был счастливее, когда его отец был рядом. Прямо как я.