– Но… почему же ты ничего не сказал?

– Нина. – Услышав его резкий, самоуничижительный смешок, она расслабилась и чуть ли не улыбнулась. – С того самого дня ты была моим мучителем. Я думал, ты меня ненавидишь. И я объяснял это тем, что ты стыдилась того своего поцелуя. Или того, что ты хотела кого-то вроде меня.

– Прекрати говорить «кого-то вроде меня», – сказала Нина, раздраженная этой фразой. – С тобой все в порядке. Ты целеустремленный, немного ворчливый и очень сосредоточенный, но посмотри на своих друзей. Алекс, Ник и моя мать всегда тобой восхищались. И если хочешь знать, – с возмущением добавила она, – я пыталась относиться к тебе нормально, как к одному из моих братьев, показать, что для меня ты ничего не значишь, когда десять лет искала другого дурака, который мог бы сравниться с тобой. – С этими словами она прильнула к нему и крепко поцеловала. Нина злилась на него за то, что он все это время был таким непроходимым идиотом. Наверное, это был самый неромантический поцелуй в мире.

– Бррр, – пробормотал Себастьян под ее губами, а когда она села на прежнее место и сердито посмотрела на него, он рассмеялся и сказал: – Может быть, попробуем этот последний еще раз?

И он попробовал.

Когда они, оба раскрасневшиеся, наконец разъединились, чтобы перевести дыхание, Нина не могла понять, чье сердце бьется сильнее.

– А еще я не хочу ничего говорить Нику или кому-нибудь другому, потому что все это такое новое, и я пока не готов ни с кем этим делиться. Мне нравится, что оно только наше. Мы только учимся быть друг с другом, и никто за нами не наблюдает, никто не комментирует наше поведение… а если мы объявим о нас, прежде чем привыкнем к тому, что мы – это одно целое, то ты не думаешь, что мы словно окажемся под микроскопом?

Сердце Нины колотилось в груди. Все же небеспричинно она так долго восторгалась им. Он был не только ворчливыми и невыносимым, но еще заботливым и внимательным по отношению к вещам, которые имеют значение.

Нина нежно улыбнулась ему.

– Эта причина кажется куда как более основательной.

Себастьян с недовольной миной прикоснулся к ее губам.

– И это означает, что мы должны остановиться и попытаться принять приличный вид. У меня есть время на холодный душ?

* * *

Хотя воссоединение с семьей и радовало ее, обед прошел мучительно. Другого слова и не подобрать. Внутри у Нины все бурлило от счастья и восторга незабываемых поцелуев. Нелегко было оторваться от Себастьяна.

И только когда обед дошел до середины, Нина вспомнила, что собиралась сообщить Себастьяну про кондитерскую. Она тайком кинула взгляд на него – он оживленно разговаривал с Дэном, и она, еще чувствуя тепло его жадных поцелуев и нежных слов, растекающееся по всем ее жилам, прониклась надеждой, что он простит ее. Повиниться и извиниться не помешает, но она вдруг почувствовала себя куда как более уверенно.