Марсель умело наполнял бокалы, а все ждали, стояли вокруг величественной кондитерской башни, которая стала результатом совместных усилий. Они обменивались идеями, и Нина предложила чередовать профитроли через одну по наполнителю, Мэдди настаивала, что наполнителем должен быть «волшебный» клубничный крем Нины, Билл хотел белый шоколад, а Маргерит темный, а Питер и Джейн голосовали солидарно за клубничные украшения.

Себастьян, стоя против нее, поднял свой фужер.

– Я хочу произнести маленький тост за всех вас. Не тайна, что у меня не было намерений сохранять кондитерскую, и я не знаю, кому из вас известно, что вообще-то я не хотел вести никаких занятий. – Мэдди разгневанно охнула, Маргерит проговорила «ай-ай». Он одарил Маргерит обаятельной улыбкой и подмигнул Мэдди. – Но познакомиться с вами, увидеть, какую роль стала эта кондитерская играть в вашей жизни, это, я вам скажу, большая честь. – Он криво улыбнулся. – Я не часто признаю, что бываю не прав, но… но я хочу всех вас поблагодарить за то, что показали мне волшебство этого места. И за всю работу, что вы проделали. А больше всего я хочу поблагодарить Нину, которая столько сил отдала этому делу. – Он улыбнулся ей, глядя на нее таким пронзительным взглядом, что у нее немного закружилась голова. – И еще я благодарен ей за то, что она вернула мне часть моего прежнего «я». – Он помолчал, проглотил комок в горле. Пауза еще немного продлилась и закончилась, когда он обрел способность говорить. – Одна мудрая женщина сказала мне, что найти свою половинку все равно что вставить последний фрагмент в пазл. – Он посмотрел в сторону Джейн. – И она была права.

Глаза Нины широко распахнулись, и она одними губами проговорила «когда», обращаясь к Джейн, которая посмотрела на нее с безмятежной улыбкой, взяла под руку Питера и притянула его к себе.

Себастьян подошел к Нине, остановился, голос его понизился, и Нина услышала в нем ту очаровательную дрожь, от которой по телу бегут мурашки. Замерев на короткое мгновение, он уставился на нее пронзительным взглядом.

– Нина, ты – фрагмент пазла, который делает меня полным.

Все вокруг замутилось в глазах Нины, кроме дорогого, знакомого лица Себастьяна, а вокруг них она слышала только громкий восторженный свист, крики «ура», звон бокалов. Он наклонился, прикоснулся губами к ее губам, прошептал:

– Я тебя люблю.

Она смогла только беспомощно улыбнуться в ответ, потому что готова была расплакаться в любую минуту. Она прижала ладонь к его груди, он накрыл ее своей, а свободной рукой поднял фужер.