Шлагбаум поднимается, и мы медленно едем по асфальту в самый конец поселка. Фима отрывисто указывает водителю, куда ехать. Наконец, останавливаемся у небольшого коттеджа, он как на ладони — изгородь высотой всего метр. Ищу взглядом ребенка, но на территории никого нет. Значит, все в доме.

А вот и дверь открывается.

— Ефим? — Из дома вышел Серый, или «Иван Иванович», как его называла Мия. Двоюродный брат Регины. — Ты как тут…

Осекается, заметив меня. Дергается назад, но его за плечо останавливает наш водила. Явно неслучайный здесь человек.

— Пройдемте в дом все. — Холодов будто не замечает, как от боли исказилось лицо Серого. — Поговорить надо бы. 

На первом этаже тихо. Я не вижу ничего, что говорило бы, что девочка здесь. Чисто и стерильно. Неужели ошибся?

— Где Люба? — Хватаю Серого. — Где ребенок?!

— Да здесь! — Вырывается и зло выплевывает: — С Региной играет наверху.

— Ну пошли тогда на второй этаж. — Холодов один здесь спокойный. Простой коренастый русский мужик, за которого я Айсу по гроб жизни теперь обязан.

Они действительно вдвоем — Регина и маленькая темноволосая девочка. Замираю на месте, когда малышка поднимает голову: передо мной уменьшенная копия Мии. Те же большие серьезные глаза, тот же аккуратный носик, она даже смотрит как Мия.

— Фима? — Регина увидела мужа. — Ты что здесь делаешь? А этот рыжий? А… — Она спотыкается взглядом на Холодове и замолкает.

— Где мама девочки? — спрашивает безопасник, а сам присаживается на корточки перед ребенком. — Привет, малышка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вы ее пугаете! — взвизгнула Регина. — Что вам нужно в моем доме?!

— В моем доме. — Фима тяжело смотрит на жену. — В моем доме.

— Вообще-то он на меня записан, — подал голос Серый. — Как и почти все, чем ты владеешь, Фима.

— Это ненадолго. Где мать ребенка, тебя спросили?!

— Эмма пошла купаться, она скоро вернется. Что вообще происходит?!

— Любочка! — Холодов берет малышку на руки. — Ты хочешь к своей маме?

— Мама… Мамочка…