– Всегда так поступаю.
– Дай мне время подумать – посмотрим, что я сумею сварганить. И обещаю не упоминать своих трехлетних близняшек, которые добрались до мамочкиного кольдкрема и размазали его по стенам гостиной.
– Да, этот сюжет скорее подойдет для шуточной песни.
– Я уже и название придумала. «Мамочка наклюкалась, у мамочки нервы».
Чичи положила трубку. Малышки спали, их бабушка ушла в магазин, так что у Чичи было время поработать.
С окончания войны Тони провел на гастролях с перерывами почти три года. Его жизнь в полную силу вернулась в старое русло, а вот жизнь Чичи мало походила на ту, что была до замужества. И именно это ее так расстраивало. У нее изменилось все – от режима сна до места жительства и окружности талии. Ей бы радоваться, что она жена Тони и мать его детей, – так, по крайней мере, считало большинство окружающих. Однако Чичи чувствовала, как день за днем, капля за каплей исчезает та женщина, которой она была до встречи с Тони Армой.
Чичи порылась за стеллажом со специями и достала свой блокнот и ручку. Она открыла блокнот, перелистнула страницы с аккуратно записанными печатными буквами текстами песен, сочиненными четыре года назад, и печально вздохнула. Красивый почерк тоже куда-то делся. Став домохозяйкой, она пожертвовала даже чистописанием.
Она записала:
Люблю тебя, но я одна, Люблю, но дети подросли. Кто мы такие, когда дом опустел? Кто я такая, когда в сердце дыра? Хочешь остаться – так не уходи. Но если уйдешь, не моя в том вина. Мама сказала: легко не бывает, Сплошные обиды, боль и борьба. И книжки о том же вечно твердят. Но хочешь остаться – так не уходи, А если уйдешь, то сам виноват.Выскочив из такси на углу Пятой авеню и 8-й улицы, Чичи едва не понеслась вприпрыжку. Она опаздывала. Рози и Санни надо было попасть на празднование пятилетия их кузины Нэнси в Си-Айл-Сити, но Барбара не пришла за ними вовремя, и из-за этого Чичи, в свою очередь, упустила свой поезд в Нью-Йорк.