– Хочешь, скажу, как ее зовут?

– Барбара, увидимся в Джерси после эфира на «Шоу Эда Салливана»[91]. До свидания.

Чичи положила трубку.

Зачем Барбаре или кому-либо еще сообщать ей имя любовницы мужа? Она и сама достаточно знала о Тэмми Твайфорд, соблазнительной сирене с чарующим контральто. Эта певица-танцовщица раскинула свои сети вокруг Тони Армы и, по слухам, добилась-таки своего. Чичи знала об их отношениях все: когда они впервые встретились наедине, в каких гостиницах они продолжали проводить время, какие подарки он ей дарил, чтобы удержать, в том числе серьги с сапфирами и бриллиантами, которые так эффектно сочетались с ее золотисто-рыжими волосами. Снова эти рыжие волосы, да что ж такое! Тони просто не мог перед ними устоять.

Настало время поговорить с мужем. Если эта история добралась даже до Барбары и до колонки Уолтера Уинчелла, невозможно продолжать закрывать на нее глаза. Чичи не могла рассчитывать, что все просто закончится и выгорит, как свеча у алтаря святой Терезы в церкви Беспрестанной Помощи, куда она ходила зажигать свечи, когда чувствовала, что ее совсем захлестнуло отчаяние.

Мисс Твайфорд носила чрезвычайно стойкие духи – дорогие, завлекающие, французские. Три ингредиента, из которых была состряпана бомба, запустившая кризис среднего возраста у Тони Армы. Бомба, рассчитанная на то, чтобы уничтожить все, над чем он трудился, все, что они с Чичи построили вместе.

Чичи стала готовиться к переезду еще прежде, чем окончательно подтвердились слухи о Тэмми Твайфорд. План был такой: сказать Тони, что она переезжает с детьми в Нью-Джерси, потому что ей необходимо снова жить рядом с семьей. Детям вредно быть так далеко от бабушки, тетушек, дядюшек и кузенов с кузинами. К тому же, по мере того как дети становились старше, Чичи стала снова находить время для сочинения песен. Она скучала по творческой жизни, а для нее это означало Нью-Йорк и все, что он мог ей предложить.

Чичи понравилось жить в Калифорнии, и к погоде трудно было придраться, однако, несмотря на все свои усилия, она так никогда и не почувствовала себя там дома. Тони перевез семью на запад, чтобы жить вместе с ней, пока он снимался в кино. Идея была отличная, да только на самом деле все вышло иначе. Съемки увозили Тони далеко от дома, и это случалось все чаще и тянулось дольше. Порой проходили целые недели, когда Тони и Чичи не могли толком поговорить, если он снимался в каком-то недоступном месте. Время шло, и Чичи больно было видеть, сколько Тони пропускает из происходящего дома, но еще больше она страдала, понимая, сколько недополучают дети. Это была не жизнь, а режим ожидания жизни. В юности Чичи показала себя смелой и решительной, но теперь ей пришлось бы долго копаться в себе, чтобы возродить эти качества. Она поняла, что выбора нет. Нужно было заботиться о детях, и настало время приступить к переменам.