– Да. По утрам он вывешивает платок в знак того, что с ним все хорошо, и я делаю то же самое, – отвечаю я. – Белый платок означал бы, что Нед болен. Если платка вообще нет, значит, его отпустили.

Она кивает, не решаясь задать вопрос о том, что станет символом плохих новостей. Никто в Таэуре не хочет к такому готовиться. Только моя сестра Джейн с храбростью дожидалась смерти и даже написала мне письмо о том, что надо научиться умирать.

– Двор уезжает из Лондона, – сообщает Мария. – И я тоже. Она обращается со мной вполне неплохо. Как будто я вовсе не связана с тобой, но при этом и не родня ей. А просто одна из фрейлин. Остальные ей нравятся сильнее, даже карлице Томазине достается больше внимания. Я всегда при ней и обедаю с придворными дамами. Королева почти не разговаривает со мной и едва меня замечает. Однако с другими она обходится еще хуже.

– С кем же? – интересуюсь я.

– С нашей кузиной Маргаритой Дуглас, например, – тихо отвечает сестра. – Ее подозревают в измене и держат под домашним арестом в Чартерхаусе в Шине.

Я зажимаю рот рукой.

– Еще одна кузина под арестом? И в нашем прежнем доме?

– Говорят, она пыталась женить своего сына Генри Стюарта на Марии королеве Шотландской.

– Это правда?

– Скорее всего. Почему бы ей не попытаться? Чудесный вариант для него и подходящий для нее, а для нас английский король-консорт в Шотландии лучше, чем какой-нибудь француз.

– Арестовали всю семью?

– Кажется, ее мужа держат здесь, в Тауэре. А вот сын исчез.

Я хватаюсь руками за голову, едва не дергая волосы.

– Что? Это просто безумие.

– Знаю, – мрачно отзывается Мария. – Елизавета с ума сходит от страха, как и ее отец. А мне приходится служить ей и ездить, куда ей вздумается.

– Если бы ты только могла ускользнуть, – шепчу я.

Мария качает головой.

– Это используют против тебя. Нет, я отправлюсь в путешествие с Елизаветой и буду делать вид, что всем довольна.

Я накрываю ее ладони своими.

– Куда вы поедете в этом году?