Он собирался ответить, но все мысли одним махом выветрились из головы, потому что дверь спальни с грохотом распахнулась. Без стука. Опять.
А уже мгновение спустя, уперев руки в бока, у его постели возвышалась мать. И судя по всему, разгневана она была до крайности.
— Неужели ты совсем меня не уважаешь? Не ценишь? Не любишь?
Отложив телефон в сторону, Слава тяжело вздохнул:
— Встречный вопрос, мам: неужели так сложно постучать? Я, вообще-то, в одних трусах! А если я здесь голый разгуливаю?
Проигнорировав его выпад, родительница повысила голос и практически завопила:
— Что ты ей сказал?
— Кому?
— Паулине!
— Ничего особенного! Доходчиво объяснил, что собираюсь спать!
— Ты с матерью разговариваешь! Так будь добр, хотя бы элементарно встать! Развалился тут, как король мира!
Стараясь держать себя в руках, Красницкий скатился с кровати.
— Я не понимаю, в чем проблема?
— Бедняжка покинула наш дом в слезах! Бледная, перепуганная! И это после беседы с тобой!
— Мам…
— Когда ты перестанешь вести себя, как невоспитанный негодяй? Когда перестанешь грубить и хамить уважаемым людям? Когда перестанешь шляться, черт знает где, и научишься ночевать дома?
— Да что с тобой такое?
— А ты не догадываешься, что со мной? Как мне теперь смотреть в глаза Ларисе Игоревне?