— Приказывай! Что мне сделать, мой господин?

— Унижайся! — равнодушно пожал плечами. — Умоляй! Дави на жалость!

— Пожалуйста! Я вся горю! Я не трахалась уже четыре дня! Я так сильно хочу кончить! Сжалься надо мной! Отымей! Пожалуйста! Пожалуйста!

— Все сказала?

— Да!

— В таком случае у меня для тебя плохие новости, Паулина Дмитриевна!

— Какие?

— Во-первых, официально заявляю: мой член с некоторых пор исключен из программы скорой трахательной помощи в пользу одного конкретного человека! А во-вторых, я не притронулся бы к тебе, даже не будь у меня…

— Что? — недоуменный возглас. — Почему?

— Потому! — ядовито и брезгливо передразнил девушку. — Боюсь провалиться в твои распаханные шахты прямо вместе с яйцами! А это уже страшно!

— Я… я не понимаю…

— Повернись! Страна должна знать своих героев в лицо!

Извиваясь точно змея, Паулина с нарочитой медлительностью выполнила его очередное требование. Приклеилась спиной к двери и, соблазнительно соскользнув вниз, широко развела колени в стороны. Улыбаясь еще шире, игриво накрыла ладонью свою промежность, глухо застонав от наслаждения. И вдруг заметила в руке Вячеслава телефон, направленный прямо на нее.

О! Распрямилась Вознесенская так быстро и мощно, словно ее усадили голым задом на раскаленные угли. Не меньше.

— Чт… что ты делаешь? — поинтересовалась она срывающимся от волнения голосом. — Зачем тебе телефон?

— Снимаю хоум видео! Но ты ведь и так об этом уже догадалась! Верно?

— Удали! Немедленно!

— Нет! — высокомерно хмыкнул Слава, продолжая снимать.

— Это незаконно! Я не давала согласия на съемку!

— Ну, знаешь! Вламываться в чужие спальни, срывать с себя трусы и требовать немедленного секса от незнакомого человека — тоже незаконно!