Синицыной ничего не оставалось, кроме как смущенно улыбнуться в ответ.

Домой девушка вернулась уже вечером и от усталости едва ворочала языком. С непривычки шесть пар подряд показались ей сущим Адом.

Едва шагнув за порог, Ирина сразу почувствовала божественный пряный аромат фирменной маминой запеканки, распространившийся на всю квартиру. Пустой желудок призывно заурчал, а рот тут же наполнился слюной. Торопливо сбросив обувь и небрежно швырнув сумочку на комод, она направилась прямиком на кухню. Мама активно занималась ужином (вернее, мыла посуду, перепачканную в процессе его приготовления), но выглядела так, словно проснулась совсем недавно. Вскоре догадки подтвердились.

Обняв и поцеловав дочь, она призналась:

— Сегодня выдалась очень тяжелая смена! Я отсыпалась весь день и с трудом заставила себя подняться буквально полчаса назад! Надеюсь, ты не слишком голодна, милая? Придется подождать немного…

— Не страшно, мам, — Ира обессиленно прильнула к родительской груди, — тебе помочь?

— Ну, что ты? Все почти готово! Остальное за нас сделает духовка!

— Здорово! Тогда я в душ.

— Беги!

Нежась под горячими струями воды и хорошенько растирая себя мочалкой, Ирина невольно прокручивала в памяти сегодняшний день.

Внутри все обмирало от волнения. От трепета.

Перед глазами стояло его волевое лицо. Кожа хранила его запах.

А в ушах неугомонным набатом звучал его голос.

Требовательный. Хриплый. Страстный.

«А может, я тебя люблю?»

«А может, я тебя тоже?»

«Тоже!»

«Тоже…»

Не выдержав напряжения, девушка медленно осела на дно душевой кабины и крепко зажмурилась, притянув колени к груди. Сердце барабанило, точно сумасшедшее. Странное возбуждение не покидало ее ни на миг.

«Господи! Это же значит, мы…»