— Да черт с ним!

К автомобилю Вячеслава они практически бежали, умудряясь еще каким-то образом поддерживать интимную беседу.

— Скажи… скажи, что хочешь меня!

— Хочу!

— Сильно?

— Сильно!

— Уже влажная?

— Сам проверь!

— О, я проверю!

Разблокировав двери, молодой человек быстро юркнул на заднее сиденье, увлекая Ирину за собой. Затем он торопливо выпустил наружу свою каменную эрекцию прямо сквозь прорезь в джинсах. Девушка тоже времени зря не теряла: проворно задрала подол платья на уровень талии, сдвинула в сторону кружевные трусики и, вибрируя от напряжения, оседлала парня.

Замерев на секунду, Слава медленно усадил ее на себя, заполняя до предела.

Салон наполнился протяжным двойным стоном. Благополучно пережив первое проникновение, Красницкий принялся наращивать темп. А спустя несколько щадящих ударов, он стал жестко и остервенело вколачиваться в нее до упора, стискивая ручищами, что было мочи, и поглощая стоны и крики собственным ртом. Разрядка наступила быстро и оказалась ослепительно острой для обоих. У нее потемнело в глазах. Он же, сжимаемый ее внутренними стенками, едва успел выскользнуть наружу, прежде чем брызнул горячей вязкой струей в ладонь Синицыной.

— Ты сводишь меня с ума, — заявил Вячеслав, внимательно вглядываясь в ее затуманенные страстью зеленые глаза, — мое рыжее пучеглазое недоразумение!

Отдышавшись, они отыскали в бардачке влажные салфетки.

Привели себя в относительный порядок и, как ни в чем не бывало, вернулись в здание института. Слава проводил ее прямо до нужной аудитории и проинструктировал вполне серьезным тоном:

— Дай мне знать, если она попытается создать тебе проблемы!

— Хорошо! — благодарно улыбнулась. — Ну, я пошла?

— Иди!

— Иду…

— Постой!