Ирина до отрезвляющей боли прикусила собственную губу. Но тщетно.

Жестокие слова Светланы Юрьевны намертво засели в ее голове. Отпечатались на подкорке. Оставили свой неизгладимый след в душе.

«А для жизни выбирают совсем других! Приличных. Достойных. Не затасканных. С такими семьи и создают! На таких женятся!»

Естественно, о подобный вещах им со Славиком думать было рано.

Очень рано, и умом девушка это понимала. Только…

«Вдруг все правда? Вдруг все так и есть? Вдруг я — твоя временная?»

Не доверяя своим ослабевшим коленям, Синицына обессиленно сползла на пол, упираясь спиной в холодную стену. Минутная слабость. Не более.

Просидев так некоторое время, размышляя, вспоминая, она смогла восстановить порушенное равновесие своего внутреннего контроля.

«Не сомневайся во мне, пучеглазая, — я твой!»

Сердце отозвалось внутри глухими порывистыми ударами.

— Моим и останешься! — прошептала она в пустоту, решительно поднимаясь на ноги. Одернув платье, стряхнула с него несуществующие пылинки.

Поправила прическу, вспушив волосы пятерней. Обулась и уже приоткрыла дверь, собираясь выйти в коридор, как услышала чьи-то торопливые шаги поблизости. А следом голоса. Женский и мужской. Первый принадлежал Васелине Анатольевне, второй — Александру Борисовичу.

— Саша, подожди! Саша!

— Чего тебе?

— Нам нужно поговорить!

— Не сейчас!

— Сейчас!

— Я хочу побыть один!

— Ты всегда один!

— Да! И мне хорошо!