– Окей, я буду твои адвокатом дьявола. Допустим, она так скажет. Что тогда?

Что это, черт возьми, за вопрос?

– Тогда я потеряю самого лучшего друга, который у меня когда-либо был. Разве ты не понимаешь, как это может быть мучительно?

– Конечно, но она не единственный твой друг. Самое важное – это то, что ты достаточно ее уважаешь, чтобы извиниться. Простит она тебя или нет, уже менее важно. Все, что я хочу сказать, – поспешно добавила мама, когда я открыла рот, чтобы возразить, – она может оказаться не готова пока. Это нормально. Это извинение не о тебе. И если все-таки ты потеряешь ее, хотя думаю, что нет, ты переживешь это. Ты же не надеешься на нее для пересадки легкого или чего-то в этом роде, так ведь?

Она почти убедила меня, а потом потеряла.

– Отличный способ минимизировать боль, мам!

– Я просто объективно оцениваю ситуацию!

– Правда? Потому что это выглядит так, будто ты говоришь мне смириться, что все не так уж плохо.

Мама перестала притворяться, что она занимается делами в ноутбуке.

– Дорогая, я совсем не имела это в виду. Дружеские расставания еще хуже, чем любовные. Знаю, звучит страшно. Я просто не хочу, чтобы ты ввергла себя в одиночество, потому что волнуешься, что тебя отвергнут, если ты попытаешься.

Я снова повертела телефон в руках. Это напоминало состояние, в котором сейчас находился мой желудок.

– Она не просто моя лучшая подруга, мам, она моя единственная подруга в школе. Я общаюсь с другими, но она мой друг, понимаешь? Я сложила все яйца в одну корзину и разбила ее о кирпичную стену.

– О, Дарси.

– И не надо говорить мне, что я с легкостью найду себе других друзей, потому что я «уникальная личность», ладно?

– Ну, на самом деле я и не собиралась, хотя мне не нравится, что ты говоришь «уникальная личность» так, как будто это неправда. Мне не нравится, когда тебя критикуют, даже если это делаешь ты сама. Я хотела сказать, что видела тебя сегодня в столовой.

Оу, я ненавидела, когда она говорила, что видела меня где-то в школе. Это всегда заставляло меня чувствовать себя будто под надзором.

– Кажется, ты общаешься с Финном и Александром. Разве они не считаются твоими друзьями?

Ну да, но нет… Я имею в виду, вроде того. Сначала я хотела сказать, что это не такие отношения, как с Брук, и была бы права. Никто из них не знал о моих самых стыдных моментах, или моих грешках, или кто раздражал меня так сильно, что я давилась при их виде в коридоре. Если я захочу, чтобы кто-то остался со мной до трех ночи, ел фастфуд и смотрел видео на YouTube, то я не стану звонить Финну или Броэму. Мы не на том уровне близости. Вот что такое «лучшие друзья» – невероятно сокровенная вещь.