Джон и то, как он ушел в себя после того, как наконец-то выступил против отца. Как я понимаю его страх перечить родителям.

Зак и то, как его улыбка начала тускнеть с тех пор, как он открылся своей матери. Как эта улыбка полностью исчезла после аварии. Он собирается встретиться с мамой впервые после того, как признался ей. А я буду в полнейшем раздрае, не в состоянии держать его за руку или броситься ему настречу, если что-то пойдет не так.

Моя мама и то, как она, казалось бы, беспокоилась о самом Энджеле меньше, чем о том, как это повлияет на турне. Плюс ко всему я послал ее куда подальше. Словно произошедшее тем вечером не было достаточным оправданием моего поведения.

Я должен попытаться вернуться к прежней жизни в доме родителей. Рядом с матерью. Без группы. Без Зака.

От темы к теме. Как будто мой мозг тщетно пытается настроиться на нужную радиостанцию. Я пытаюсь заглушить его, нацепив наушники и включив «В этом доме», но это удается мне лишь наполовину.

Такое ощущение, что мы находимся в воздухе целую вечность, – до такой степени, что я начинаю всерьез задумываться о том, что, возможно, Джефф никогда и не планировал нас освобождать и что он тайно перенаправил самолет, чтобы в последнюю минуту воспользоваться рекламной возможностью или что-то в этом роде. А может быть, все не так и сложно. Может быть, мы просто застыли, подвешенные в одном месте, и больше никогда не вернемся домой. Может быть, ожидание и барахтанье в своем горе – это все, что сейчас существует.

Внезапно пилот объявляет, что скоро мы приземлимся в Лос-Анджелесе, и я наконец-то открываю глаза. Зак, который весь полет сидит со мной плечом к плечу, смотрит на меня, но не произносит ни слова. Не улыбается.

Обычно Энджел и Зак остаются в самолете, пока остальные высаживаются. Однако сегодня мы оставляем его одного. Команда проходит мимо парня, прощаясь с ним с наигранным дружелюбием. Джон крепко обнимает Зака, и у меня в горле встает комок, когда я смотрю на это. Секунды неумолимо убегают.

И вот они уходят. Пришло мое время прощаться.

Я не готов к этому.

Я не расставался с ним дольше чем на несколько часов с тех пор, как мы начали европейский тур. Теперь же я чувствую, будто меня насильно отрывают от него. Как я могу выйти из самолета один, вернуться домой без Зака, заснуть без его запаха на моей подушке и проснуться только под эхо созданной нами симфонии?

Я чувствую, что жизнь вот-вот выйдет из колеи. Это выводит меня из себя.

Стиснув зубы, я грубо притягиваю его к себе, вдыхаю аромат волос и стискиваю их между пальцами, чтобы освежить в памяти воспоминания о том, как я держал его в своих объятиях. Эти воспоминания будут поддерживать во мне жизнь до нашей следующей встречи.