Ее глаза блестят. Я чувствую себя грязным. Как будто только что взял на себя ответственность за сегодняшние разногласия. Но иногда мне кажется, что это стоит того, чтобы успокоить маму.
– Звучит отлично. Свет включить или выключить?
– Лучше выключи. Я скоро лягу. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, милый.
Видишь? Звук ее радостного и теплого голоса стоит всех неприятных ощущений.
Вроде того.
Мой телефон загорается, я хватаю его и вижу сообщение от Зака.
Зак: Эй, а ты все еще принимаешь PrEP, да?
Зак: Эй, а ты все еще принимаешь PrEP, да?
Сообщение врезается мне в голову, когда я наконец понимаю контекст нашего сегодняшнего разговора. Я упомянул в разговоре с Заком о том, что принимаю PrEP – профилактический препарат против ВИЧ, – несколько недель назад. Не в качестве намека, а просто: «Эй, вот кое-что, о чем ты, возможно, не знаешь, учитывая, что ты совсем недавно осознал свою сексуальную ориентацию».
Но это сообщение похоже не просто на намек. Это больше похоже на крик.
Завтра Зак приедет с ночевкой. И он хочет знать, нужно ли ему
Тепло скапливается в животе и начинает распространяться ниже. Я забираюсь под одеяло. Мои пальцы скользят под пояс пижамных штанов, и я вспоминаю, как Зак деликатно затронул тему завтрашнего визита. Затем я снова думаю о нем рядом с собой: без охранников за стеной, в моей собственной кровати, без будильника. Я думаю о том, как он забирается под одеяло и прижимается ко мне губами.
Я держу этот образ в голове даже после того, как кончаю. Затем меня охватывает странное чувство. Тянущее ощущение, как будто все ускользает от меня, словно песок в песочных часах.
У нас есть завтра. Но я не знаю, что будет после.
И я не знаю, готов ли узнать.
Я притягиваю Зака к себе в тот самый момент, когда его водитель скрывается из виду. Чувствую себя нелепо, учитывая, что мы не виделись всего две недели, но я скучал по нему так сильно, что это ошеломило и напугало меня.
К счастью, мои родители на работе, поэтому нам не нужно беспокоиться о вынужденных любезностях.