— Лерой, — начинаю возмущаться, но слова теряются, стоит губам Амирова прикоснуться к моим.

— Я хочу дочку, — шепчет он, продолжая осыпать поцелуями моё лицо. — С твоим носиком и изумрудным взглядом. Мы назовём её Машей. Я буду строить с ней дома для кукол, а ты учить танцевать.

Напрочь забываю, куда спешила ещё пару минут назад. Амиров не шутит. Я вижу это по его глазам.

— А потом у нас будет сын, — губы Лероя прокладывают дорожку вниз от моего подбородка вдоль безвозвратно расстёгнутых пуговиц на блузке. — Он будет сильным, как я, и упрямым, как его мама. Я буду читать ему книги про динозавров и до алых щёк зимой пропадать с ним на ледяных горках. А ты ругать нас и согревать горячим чаем.

Пытаюсь возразить. Сказать, что нам ещё рано. Что мы не готовы. Но тону в своих ощущениях, растворяясь в нескромной близости моего Лероя.

— Ничего не бойся, — шепчет он, и я верю. С ним мне не страшно. С ним я готова на всё! — Я люблю тебя, мелкая! Всегда буду любить!

Мы выходим из спальни ближе к обеду, наплевав, что на наших мобильных куча пропущенных вызовов: меня потеряли на учёбе, Амирова — в «Гепарде». В эту секунду в целом мире есть только мы вдвоём.

Забавно, как изменилась моя жизнь с появлением в ней Амирова. Сейчас не могу представить себя без него, его объятий, нежных губ и ласковых слов. Без него меня не существует. Теперь знаю точно. Моё сердце не ошиблось, много лет назад полюбив Лероя.

— У меня сегодня дел в «Гепарде» почти нет, — невзначай сообщает он, смачно нанизывая на вилку один пельмень за другим. — Давай, я с тобой к Пете съезжу?

— Угу, — соглашаюсь, отпивая из чашки горячий кофе. — Отец давно хотел с тобой поговорить.

Лерой кивает. Знает, что папа давно раскаялся, но всё никак не решался на разговор. Да и Амиров хорош! Первое время он обвинял отца в глупости и недальновидности! Как выяснилось, папа с самого начала знал, кто такая Снежана. Своим добрым отношением он пытался искупить вину, а открытым пренебрежением ко мне — меня же уберечь от её нападок! Глупый, он сильно просчитался, ничего не подозревая о Макееве и о том, что смерть мамы произошла по их вине.

— Что там с Пашей? – спрашиваю, хотя и так знаю ответ.

— Ничего нового, Рин. Пока твой отец не перестанет тянуть кота за хвост, дело не сдвинется с мёртвой точки.

Вздыхаю. Мой упёртый папочка возомнил себя виноватым во всех несчастьях Макеева и Снежаны, а потому упорно тормозит следствие, отказываясь давать показания против Паши, который едва не убил его. Да и дело об аварии, в которой погибла мама, тоже не хочет ворошить. Его мучают угрызения совести, а меня пожирает желание избавиться раз и навсегда от этих уродов, которые, я уверена, ещё не раз попытаются испоганить отцу жизнь.