На глаза наворачиваются слёзы, стоит мне увидеть мелкую в нескольких шагах от случившейся трагедии. Перепуганная, ошарашенная, но главное — живая. В два счёта хватаю её в охапку и прижимаю к себе:
— Господи, спасибо! — шепчу надрывно, осматривая Рину с ног до головы. — Цела! Слава богу, ты цела!
— Папа, — бормочет тихо-тихо в ответ, и я понимаю: мы всё же опоздали.
Пронзительный визг Снежаны. Шум голосов. Мужская брань. И лужа крови под лежащим на полу Петей. Дом Кшинских в одно мгновение превращается в проходной двор, переполненный посторонними. Но всё это не имеет значения, меркнет и теряет смысл... В моих руках девочка, потерявшая в эти минуты всё.
Притягиваю Арину ближе, но слов не нахожу. Да и что тут можно сказать? Ни одно слово сейчас не способноповернуть время вспять, изменить хоть что-то. Ощущаю, как дрожит в моих руках её тело. Вместе с ней испытываю дикий страх и просто остаюсь рядом. Чтобы знала, что не одна! Чтобы чувствовала — мы вместе!
— Уведи её, — орёт Горский, подоспевший следом, но мы не сходим с места. Вцепившись друг в друга, мы робко надеемся на чудо.
Голосов становится всё больше, но они шумовым пятном сливаются воедино. Издалека доносятся жалкие всхлипы Снежаны. Но её не жаль! Чёртова сука, мечтающая о мести, наконец осознала, что та не вернёт погибших, но сделает будущее ещё более невыносимым.
Топот чужих ног. Звуки сирены. И лишь спустя время долгожданное:
— Вроде жив. Пуля прошла по касательной. У ублюдка рука дрогнула.
Глава 32. Навсегда
Глава 32. Навсегда
— Амиров, прекращай! — прошу, ощущая, как рука Лероя бесстыдно поднимается всё выше и выше.