– У меня есть друг, – быстро заговорила я. – У меня… у меня не было никакой интрижки с учителем. Я бы никогда не сделала ничего подобного, клянусь.

Я не могла сказать, что с мистером Саттоном была Лидия. Не могла, тем более после того, через что ей предстояло пройти. Я никогда не злоупотребила бы ее доверием.

– Мне кажется, до вас не доходит вся серьезность ситуации, Руби, – продолжал ректор Лексингтон, потрясая одной из фотографий. – Полагаю, вам лучше покинуть нашу школу. Вы и мистер Саттон оба немедленно будете исключены из колледжа Макстон-холл.

Тишина.

Казалось, будто кто-то выдернул штекер. У меня в ушах все еще стояли гудки. Секунды тянулись словно в замедленной съемке, рот ректора Лексингтона шевелился, но я больше ничего не слышала.

– Вы не можете это сделать, – шепотом сказала я. – У меня уже есть приглашение в Оксфорд.

Ректор Лексингтон не ответил, он лишь сложил фотоснимки вместе и сунул назад в конверт. Конверт был коричневый, в углу я различила штамп, предположительно отправителя. Я сощурилась и разглядела до боли знакомую витиеватую черную букву Б.

Мое сердце дрогнуло.

Этого не может быть.

Никто из них не мог это сделать.

Они не могли так оболгать меня.

Джеймс, Лидия…

– Кто из учеников дал показания? – спросила я, почти потеряв голос.

Ректор почти сострадал мне.

– Это закрытая информация, мисс Белл. Не угодно ли вам теперь покинуть мой кабинет? Относительно отчисления мы направим вам письменное подтверждение. Хорошего дня.

Он начал копаться в стопке бумаг на столе и затем устремил взгляд на монитор компьютера – недвусмысленный намек, что мы свободны.

Совсем. Окончательно. Нет.

– А известно ли вам, как я рвала задницу для этой школы? – вдруг вырвалось у меня.

Ректор Лексингтон медленно поднял недоуменный взгляд:

– Не вынуждайте вызывать службу безопасности, мисс Белл.