— К нему. Мой новый путь привел меня к нему. Так что мне уже не стоит беспокоиться о планах на вечер.
* * *
В пятницу вечером я ушла из офиса около семи. «Персональный аромат» отправил товар без задержек, и уже на следующей неделе наш сайт должен был начать прием заказов от публики. Оливия договорилась с руководителем местной телекомпании о том, что меня пригласят в одно из утренних шоу, где выступали женщины, которым хватило смелости открыть свое дело. А парочка журналов согласилась напечатать интервью со мной. Словом, осуществилось все, о чем я так долго мечтала. Но у меня не было даже сил порадоваться этому.
Сегодня утром я не выдержала и отправила Хадсону сообщение:
Как-то в детстве, когда мы были с родителями на пляже, я принялась прыгать в волны, и однажды волна ударила меня изо всей силы. Меня затянуло под воду, закрутило, и я никак не могла выбраться на поверхность… Вот так я и чувствовала себя после разлуки с Хадсоном. По утрам мне приходилось усилием воли вытаскивать себя из постели.
Наступили выходные, но мне совершенно не хотелось ехать домой. В поезде я настолько погрузилась в свои мысли, что не сразу вспомнила, где нахожусь. В какой-то момент я подняла голову и увидела, что мы подъезжаем к очередной станции. Внимание мое привлекла надпись на стене:
Брайант-парк — 42-я улица.
Брайант-парк — 42-я улица.
Я встала. Вагон был набит битком, так что мне пришлось проталкиваться к выходу. Прямо за углом находилась Нью-Йоркская публичная библиотека. Я знала, что мне не стоит усаживаться на ступеньках библиотеки, которая всегда теперь будет у меня ассоциироваться с Хадсоном, но ничего не могла с собой поделать.
Стояла осень, дни становились все короче. И вскоре после того как я уселась на свое излюбленное место, солнце стало садиться за горизонт. Небо окрасилось в оранжево-фиолетовые тона, и я на мгновение прикрыла глаза, пытаясь вернуть себе душевное равновесие. Когда я снова открыла их, взгляд мой упал на человека, который стоял у подножия лестницы и смотрел на меня.
Я несколько раз моргнула, не в силах поверить своим глазам.
Не может быть!
Сердце у меня забилось быстрее, когда Хадсон поднялся по ступеням и остановился рядом.
— Не возражаешь, если я присяду?
— Конечно, нет.
Хадсон опустился на ступеньку возле меня. Сцепив пальцы, он уставился себе под ноги. Последовало долгое молчание. За это время я смогла как следует разглядеть его. Не виделись мы всего неделю, но этого хватило, чтобы лицо у него осунулось, а под глазами появились темные круги. Даже кожа, такая сияющая и загорелая, казалась тусклой и неухоженной.