— И я думаю, что мы сейчас едем в скорую помощь.

Он опять помолчал.

— Ты меня чертовски пугаешь. Я никогда не слышал, чтобы ты плакала.

— Я редко плачу. — В трудных ситуациях я сержусь или испытываю гнев. Но со слезами я всегда справлялась. А сейчас я никак не могла их остановить.

— Плакать — это нормально, — сказал Зак. — Старайся не думать о самом плохом варианте, ладно? Как только ты будешь дома, мы придумаем, что делать дальше. Мы же не можем заниматься лечением, пока не знаем, что не так, верно?

Его голос успокаивал, и постепенно я перестала всхлипывать.

— Как будто это с тобой уже было.

— Обследование в больнице — неизбежное зло. И нормально, что ты боишься. Нормально не чувствовать себя сильной. У вас есть служба поддержки, которая все для тебя сделает.

— Спасибо тебе, — вздохнула я. — Я, наверное, пойду. Спасибо, что проснулся и успокоил меня.

— Всегда пожалуйста. Будь осторожна. Увидимся дома.

Следующая пара часов пронеслась как вихрь. После рентгена выяснилось, что ничего не сломано. Мне наложили стабилизирующий коленный бандаж, выдали костыли, таблетки от боли и отправили домой.

Мы добрались до отеля, Ребекка велела таксисту подъехать к главному входу.

Невзирая на все мои возражения, Майкл перенес меня в номер. Когда он усадил меня, Дженика начала петь песню «Тяжелая жизнь», Ребекка прихватила с собой подушки, чтобы подпереть мое колено. Больничные обезболивающие еще не перестали действовать, и я забылась в полусне.

— Я, наверное, по пальцам одной руки могла бы пересчитать случаи, когда ты плакала, — сказала Дженика, когда ушли тренеры. — Это совершенно разбило мое сердце.

— Это разбило мое колено.

В ответ она отрицательно покачала головой:

— Я не могу над этим смеяться.

— Я тоже.

Дженика села на край своей кровати, а я в первый раз после игры взглянула на свое колено. Оно распухло и начало синеть.

— Скажи, что я могу сделать, чем помочь? — сказала Дженика.