– Стоп, – отрывисто сказала Энджи.

Джаспер вздрогнул, забыв, что за ним наблюдают еще два человека, и повернулся к режиссеру. Энджи подняла руку и уставилась на страницы перед собой, очки для чтения снова красовались у нее на носу. Она подняла глаза и встретилась с ним взглядом.

– Джаспер, ты можешь придерживаться сценария?

Он моргнул и кашлянул.

– Э-э, конечно. Я думал, что и так придерживаюсь. Прошу прощения.

Режиссер нахмурилась.

– Ты говоришь правильные реплики, но импровизируешь с режиссурой. Двигаешься не так, как указано в ремарках. Я знаю, что у вас обоих есть опыт импровизации, но мы хотим, чтобы все было строго по сценарию.

Он напрягся. Никаких импровизаций. Это было все равно что велеть ему не дышать. Но он понимал. Если у них плотный производственный график, то он не может сыграть сцену десятью разными способами и ожидать, что они потратят время на то, чтобы собрать все это воедино.

– Верно. Извините. Понял.

Кензи бросила на него взгляд. Он помнил его с тех времен, когда они встречались. Это был взгляд «не облажайся». Он кивнул ей. Понял.

– Начните сначала, – сказала Энджи.

Кензи снова начала сцену, и Джаспер старался изо всех сил, не отклоняясь от сценария ни на дюйм. К тому времени, как они подошли к финалу, его кровь бурлила, он почти чувствовал кайф. Кензи произнесла последнюю фразу и широко улыбнулась ему.

Они оба посмотрели на главных людей.

– Спасибо. Дайте нам несколько минут, – сказал продюсер Фил, наклоняясь к Энджи, чтобы посовещаться.

Джаспер последовал за Кензи в коридор. Как только за ними закрылась дверь, Кензи бросилась к Джасперу, обняла его и чмокнула в щеку. Он был слишком ошеломлен этим физическим контактом, чтобы ответить. Она прижала руки к его лицу.

– О боже мой. Ты справился! Мы справились. Это должно получиться!

Она наклонилась, чтобы снова поцеловать его, но он схватил ее за плечи и отстранил.

– Не надо.

Она моргнула.