Казалось, пришло время раскрыть и свой секрет. Я сделала вдох и раскрыла рот.

– Я тоже пишу, – заявил Макс. – По крайней мере, пытаюсь.

– И я, – откликнулся Дилан. – Стихи в основном. Для песен.

– Я тоже. Романы, – со смехом призналась я.

– Вот черт. – Чарли покачал головой. – Мы давно могли бы основать писательский кружок.

Макс оперся на локти.

– Еще один способ привлечь людей в магазин, Мэдди. Встреча писательской группы. Если мы четверо пишем, полагаю, есть и другие.

Его глаза… Я видела их всю свою жизнь, но всегда ли они были такими зелеными? И давно ли он так красив? Я любовалась короткой щетиной, покрывавшей гладкие щеки с веснушками, и мечтала коснуться его лица своим.

За последние несколько недель я узнала о Максе больше, чем за все прошлые годы. Что еще он прятал? Что еще мне откроется? Он смеялся над чем-то, что сказал Дилан, и я пыталась вникнуть в разговор, но теряла силы, когда смотрела на Макса. Он глянул на меня и перевел глаза на Дилана, однако потом снова поймал мой взгляд – поглощающий, притягивающий его, словно неисчерпаемая пустота в центре вселенной.

Макс посмотрел на меня в третий раз и не отвернулся.

Способен ли он читать мои мысли? Чувствует ли радикальную перемену в наших отношениях посредством телепатии и жара необузданной страсти, волнами исходящей от меня, как мерцающие искажения на раскаленной летней трассе? Черно-белое покрывало было совсем недалеко. Желание поверх желания.

Что он сделает, если я переползу через стол и схвачу его за рубашку?

Заскрипели стулья.

Дилан сказал:

– Ну, пожалуй, нам пора.

– До встречи, – попрощался Чарли.

Дверь захлопнулась, а я все не могла оторвать взгляд от Макса.

Макс.

Я вдохнула так, будто только что перестала задерживать дыхание.