– Миа?!!

– Привет, мам. – Я зажмуриваюсь, меня так переполняют эмоции, что я не уверена, что мне удастся внятно говорить. В нашей семье не принято обсуждать чувства, Харлоу единственная, кто может меня заставить делать это под угрозой пыток. Но я только сейчас осознаю, как много мама сделала для меня и как она помогала мне осуществить мою мечту, хотя и вряд ли смогу сказать ей об этом. – Я дома. – И после паузы я добавляю: – Я не еду в Бостон.

Мама тихо вскрикивает, она вообще все делает тихо. Но я знаю цену этому тихому вскрику, я изучила шкалу ее тихих вскриков и знаю их очень хорошо, как и запах ее духов.

Я даю ей адрес своей квартиры, говорю, что переезжаю сегодня и что я расскажу ей все, если она придет меня навестить. Вещи мне не нужны, денег тоже не надо. Мне просто нужна моя мама.

* * *

СКАЗАТЬ, что я похожа на маму, – это не сказать ничего. Когда мы рядом, я всегда чувствую, как люди думают, что я копия Марти МакФлай, которую перенесли из восьмидесятых в сегодняшний день. У нас одинаковые фигуры, одинаковые ореховые глаза, оливковая кожа и прямые темные волосы. Но когда она выходит из своего огромного «Лексуса», и я вижу ее впервые за месяц, у меня рождается ощущение, что я смотрю на свое отражение в своего рода кривом зеркале. Она выглядит так же, как и всегда, то есть не слишком счастливой. Вся ее жизнь, все ее устремления, все надежды были связаны со мной. Отец никогда не хотел, чтобы она работала, никогда не проявлял интереса к ее увлечениям: садоводству, керамике, озеленению. Она любит отца, но смирилась с тем, что эти отношения – игра в одни ворота и что она ничего не получает взамен своей любви.

Она кажется такой маленькой, когда я обнимаю ее, но когда я отстраняюсь, ожидая увидеть на ее лице беспокойство или сомнение, ведь она же не должна принимать мою сторону – Дэвид будет в ярости, вижу только широкую, ослепительную улыбку.

– Ты потрясающе выглядишь! – говорит она, поворачивая меня в разные стороны, чтобы получше разглядеть.

Это… ладно, это меня слегка удивляет. Я приняла душ в жуткой душевой мотеля, не накрашена, и меня, скорей всего, ожидает много похабных замечаний по пути к стиральной машине. Сама я свою сегодняшнюю внешность оцениваю куда скромнее: что-то между бомжом и зомби.

– Спасибо.

– Слава богу, что ты не едешь в Бостон.

С этими словами она поворачивается, открывает багажник своего джипа и извлекает оттуда с удивительной легкостью огромную коробку.

– Я привезла тебе книги и кое-какую твою одежду. Когда твой отец немного успокоится, ты сможешь сама приехать и забрать то, что я упустила. – Она смотрит на мое изумленное лицо, а потом кивает на машину: – Бери коробку, и пойдем, покажешь мне свое жилище.