– Дай мне услышать, – рычит он, прижимая меня к себе. – Выпусти на волю мою маленькую дикарку.

Он с неотступным вниманием смотрит, как я приближаюсь к оргазму, и шепчет: «О, Миа, да, вот оно…» Мои руки лежат на его груди, глаза прикованы к его полуоткрытым губам, и я молю его: «Пожалуйста, о, пожалуйста…» Я чувствую, как моя голова запрокидывается назад, когда приближается взрыв наслаждения. «Сейчас, сейчас, я кончаю, кончаю…»

Он еле заметно кивает, улыбается и прижимает свои пальцы сильнее к моей плоти, глядя, как я растворяюсь в чистом наслаждении, содрогаюсь на нем и наконец падаю без сил на его грудь.

Мир замирает, я чувствую, как моя спина касается мягкой простыни, как он осторожно переворачивает меня, чувствую его руку у себя между ног, и вот он уже сверху, двигается внутри меня уверенными, сильными толчками, прижавшись ко мне грудью. Он горячий, его губы целуют мою шею, мой рот, он сосет и покусывает, хрипло рыча ругательства и слова вроде «мокрая», и «кончить», и «сладкая мокрая киска», и «глубже, вот так, вот так, так глубоко…»

Я скольжу ладонями вниз по его спине, ухватываюсь за его ягодицы и чувствую, как перекатываются мышцы у меня под руками, когда он вкручивается в меня сильными толчками. Я раздвигаю ноги шире, вцепляюсь ногтями ему в кожу и выгибаюсь ему навстречу, чувствуя, что очередной оргазм уже на подходе.

Часто дыша, выкрикиваю его имя, и он ускоряется, глядя на мое лицо, бормоча тихонько: «Да, черт, черт, да…»

На лбу у него выступили капли пота, он не сводит глаз с моей подпрыгивающей груди, с губ, потом немного отстраняется, достаточно, чтобы видеть, как он двигается во мне. Он влажный от меня и такой твердый везде – мускулы напряжены и, кажется, готовы взорваться, лопнуть. Эта позиция всегда была для нас лучшей, мы идеально совпадаем, входим друг в друга, как элементы пазла, и он вращает бедрами, глядя между нашими телами, а потом переводит взгляд на мое лицо, и снова вниз, и снова наверх, и с силой выдыхает, когда я шепчу: «Оооо…»

Он издает стон облегчения, когда я начинаю кататься головой по подушке, дико извиваюсь под ним и кончаю с громким криком.

– Я близко! – рычит он, откидывая голову назад и закрывая глаза. – О, господи, Миа…

Он содрогается, так сильно и страстно поворачиваясь во мне, что мы почти упираемся в изголовье, он вцепляется руками в простынь у меня за головой и комкает ее в сладостных конвульсиях. Он кричит, когда кончает, и звук эхом отражается от потолка и звуконепроницаемых стен.