– Господи, спаси! Надо доложить в инквизицию!

– Ересь! Граф – еретик!

– Еретик!

– Бес!

– Еретик!

         Недавно притихшие люди вдруг вновь преисполнились воинственного настроя, и начали наступать. Гийом, отринув всякое благоразумие, решил встретить опасность лицом к лицу: он вновь занес меч. Казалось, он был готов в ярости рубить всех без разбору.

         «Хватит», – решил Ансель. – «Я хотел, чтобы все было не так».

– Надо уходить, – твердо сказал он, подстегнув лошадь, так что она поравнялась с лошадью Гийома, и схватив того за руку с занесенным мечом.

– Да я… – шипящим голосом, и вправду навевающим мысли об одержимости, начал граф, но Ансель перебил, посмотрев на него полным непоколебимой строгости взглядом:

– Быстро.

         Из толпы, не перестававшей галдеть и выкрикивать однообразные обвинения, вдруг вылетел один смельчак, уловивший замешательство в действиях противников. С воинственным криком, в котором можно было расслышать что-то похожее на «изыди!», он подскочил к всадникам и замахнулся вилами, которые держал в руках. Неповоротливые кони не успели отшатнуться, а люди – уловить движение этого странного оружия.

         Гийом дернулся, одной рукой вцепившись в луку седла и уздечку, а другую, с мечом, опустив с резким вздохом. Через миг он безотчетно выпустил из ладони меч, который успел привычным движением подхватить Ансель, и вцепился в свою ногу выше колена. Несмотря на отсутствие видимых ран, между его пальцев заструилась кровь.

– Черт! – прошипел Гийом, болезненно скривившись и вскинув пылающий яростью взгляд на обидчика, который отступил, испуганный своим же поступком.

– Быстро! Уходим! – крикнул Ансель. На этот раз не став церемониться, он схватил за уздечку лошадь Гийома и потянул ее за собой, разворачивая обоих животных в сторону особняка.

         Отъехав от толпы, не решившейся погнаться за ними и ограничившейся лишь парой воинственных шагов, он обеспокоенно обратился к Гийому:

– Ты как? Держишься?

         Граф кивнул, сжав зубы, и вновь схватился руками за уздечку и седло.

– Вот и держись. – Ансель вернул ему меч, ударил пятками своего коня, так что тот перешел на рысь, и повлек за собой спутника. Гийом при попытке привычно встать в седле во время рыси, скривился, однако промолчал. Ансель бросил быстрый взгляд через плечо. Крестьяне почти полностью скрылись в темноте, лишь отблески их факелов – ныне недвижимых – все еще прорезали мрак.