– Где Гийом?

Ансель потерял дар речи. Этот простой вопрос, с такой мольбой и страхом заданный Элизой, словно сломал какую-то незримую стену, которой он пытался отгородиться от своих чувств. Осознание того, что произошло, будто только сейчас обрушилось на него с полной силой.

– Ну что же вы молчите? – срывающимся голосом спросила Элиза. – Там… там инквизиция! Он… они… – Губы Элизы задрожали, и она посмотрела на Анселя широко распахнутыми глазами, в которых заблестели слезы.

Ансель молчал, пораженный. Он не мог отвести взгляда от этой девушки. В глазах Элизы он увидел страх и нежность к тому, о ком она спрашивала. Неподдельную, сильную. Такую же, какую видел в глазах Люси Байль по отношению к нему самому двадцать восемь лет назад.

«Она любила тебя, как умела любить обычная девочка ее возраста, не выращенная в традициях твоего учения. Люси Байль просто не умела любить иначе», – пришли ему на ум слова Вивьена. И тогда Ансель сумел, наконец, разглядеть, о чем говорил молодой инквизитор.

«Боже, она же любит его. По-настоящему любит». – Сердце, словно желая вырваться наружу, с силой врезалось в грудь Анселя изнутри. Он не понял, какую именно боль ощутил: свою собственную, связанную с Люси, или же такую похожую, но разгоревшуюся в его душе из-за Гийома и Элизы. – «Господи, я ведь разлучил их навсегда… я пытался говорить с Элизой об истинной вере, но она не желает слушать. А теперь – и вовсе никогда не послушает».

– Пожалуйста, не молчите! – воскликнула девушка, и голос ее сорвался.

Ансель попытался найти слова, чувствуя, как горло его снова сдавили слезы.

– Он… свободен. Он не достался инквизиции, и уже никогда не достанется.

На миг в глазах Элизы зажглась искорка надежды.

– Вы помогли ему уйти? – дрожащим голосом спросила она. – Помогли скрыться? Где же он, Ансель? Прошу вас… я…

«Молю тебя, Боже, дай мне сил преодолеть это. Надели ее силой понять».

– Элиза, – серьезно обратился он, и его строгость заставила девушку умолкнуть. – Ему больше нет нужды скрываться. Я освободил его. Навсегда.

Доводя свою мысль, Ансель уже догадывался, что будет дальше, но у него не было ни сил, ни желания изворачиваться.

– Освободили? – рассеянно повторила Элиза. – Вы… ты…

До нее, казалось, постепенно доходил смысл сказанного. Взгляд ее беспомощно упал на нож, закрепленный на поясе Анселя – нож, который он даже не успел очистить от крови Гийома.

– Нет… – отшатнулась Элиза, в ужасе округлив глаза. – Нет, нет, нет, не может быть… ты не мог…