Изучая мое мрачное выражение лица, Слоан приподнимает брови.
— Ну и дела, не слишком перевозбуждайся. А-то кто теперь из нас эмо-клоун?
— Просто подумала… что, если мы закончим как две раздражительные одинокие старушки, живущие вместе, когда нам исполнится восемьдесят, дерущиеся из-за пульта от телевизора и кричащие соседским детям, чтобы они держались подальше от лужайки? Что, если вся эта история с любовью не должна была бы получиться ни у одной из нас, а в итоге...
Она тепло улыбается мне.
— Так и есть. Но не волнуйся, ты уедешь в закат с мафиозным Ромео. Это произойдет, даже если мне самой придется угрожать ему смертью.
Из всех случаев, когда Кейдж, вероятно, сталкивался с перспективой смерти, я не сомневаюсь, что перспектива быть убитым моей лучшей подругой оказалась бы страшнее всего.
Задыхаясь от переполняющих меня чувств, я говорю:
— Я так рада, что ты вернулась.
Поднявшись из-за стола, Слоан направляется к ящику у плиты, где я храню меню блюд на вынос.
— Я тоже. Но ты можешь передумать, когда я закажу пиццу с корочкой из капусты.
— Даже звучит отвратительно.
— С корочкой из цветной капусты.
— Что за приманка и подмена! Это претит самому понятию пиццы. Почему бы не сделать салат, ради всего святого?
— Потому что я ела салат на обед.
— Не сомневаюсь. Твоя зависимость от овощей вышла из-под контроля.
Держа меню в одной руке, другой Слоан набирает номер ресторана.
— То, что родители называли тебя «обезьянкой» все твое детство, оставило на тебе неизгладимый след, сестренка. До сих пор разбираюсь с последствиями.
Я встаю и обнимаю Слоан сзади, кладу голову ей на плечо, пока она заказывает пиццу с капустой и сверху с цветной капустой.
Я знаю, что это будет ужасно.