Когда я нахожусь в пяти футах от неё, пуля свистит мимо моей головы и вонзается в гипсокартон, осыпая меня брызгами штукатурки. Я пригибаюсь и продолжаю бежать, но еще одна пуля проходит прямо через дверь. Я падаю на пол, слыша, как Виктор рычит от боли, и перекатываюсь, врезавшись в угол между дверью и стеной.

Виктор изо всех сил пытается заставить Моджо отпустить его руку. Моджо схватил его за запястье руки, сжимающей пистолет, и, вероятно, поэтому его выстрелы пролетели мимо и не попали в меня. Собака яростно рычит и сильно дергает головой взад-вперед, пятясь, чтобы Виктор не потерял равновесия.

Но каким-то образом Виктор освобождается.

Он не утруждает себя еще одним выстрелом в собаку. Он просто поднимает руку и шагает ко мне, направляя пистолет мне в лицо.

Я поднимаю руки и кричу:

— Стой!

Затем раздается оглушительный взрыв горячего воздуха и белого света, и голова Виктора взрывается, как спелый помидор.

Кровь и мозговое вещество забрызгивают стены и потолок.

То, что от него осталось, падает лицом на пол и лежит, не двигаясь. Кровь хлещет из порванной артерии на шее.

Я сижу ошеломленная, не понимая, что произошло. Я в полном недоумении смотрю на мертвеца на полу в моей гостиной, пока не поднимаю взгляд и не вижу Кейджа, стоящего в другом конце комнаты, держащего дробовик моего отца.

Думаю, он зарядил его.

С днем рождения меня.

36

Нат

Kейдж роняет дробовик и летит через комнату, падает на колени рядом со мной и обхватывает мое лицо руками.

— Детка. Детка, поговори со мной. Ты ранена? Натали, посмотри на меня. Посмотри на меня.