Ошеломленная, я отрываю взгляд от обезглавленных останков Виктора и сосредотачиваюсь на Кейдже.

Я прерывисто шепчу:

— Максим… деньги… мои родители… ты у-убил его…

Кейдж обнимает меня и крепко прижимает к себе. Он целует меня в голову.

— Ты в порядке. Все в порядке. Я здесь. Вставай, — говорит он мне на ухо.

Кейдж пытается помочь мне подняться, но мои ноги меня не слушаются. Я оседаю на него, онемев. Кейдж берет меня на руки и несет к дивану, осторожно опускает и убирает волосы с моего лица.

Стоя надо мной, он говорит:

— Мне нужно позаботиться о теле. Оставайся здесь. Понятно?

Я медленно моргаю, киваю, ничего не понимая.

Кейдж целует меня в лоб. Затем выпрямляется, подходит к Виктору, заворачивает его в ковер в гостиной, перекидывает через плечо и выносит через заднюю дверь.

Наблюдая, как они уходят, Моджо скулит из своего укрытия под кофейным столиком.

Я не знаю, сколько времени проходит, прежде чем Кейдж возвращается. Кажется, что прошло всего несколько минут, но это могут быть часы. Дни. Недели. Когда Кейдж возвращается, он опускается на колени передо мной и берет мои руки в свои.

Я стараюсь не думать о том, сколько на них крови, и вместо этого сосредотачиваюсь на лице Кейджа.

— Расскажи мне, что случилось.

Я сглатываю, закрывая глаза, чтобы прогнать изображение взрывающейся головы Виктора, которое продолжает воспроизводиться в замедленной перемотке.

Глухим голосом, который звучит далеко для моих собственных ушей, я говорю:

— Мне звонил Максим. Он сказал, что ты предал его. Ослушался его. Он упомянул моих родителей. Он сказал, что мы все должны заплатить за то, как я настроила тебя против него. Потом Виктор появился здесь. Он спросил, где деньги. Я рассказала ему о трастовом фонде, который ты открыл на мое имя. Тогда он… он повел себя странно. Виктор хотел знать, где ты живешь. Были ли мы на связи. Он вел себя так, будто ты больше не работаешь на Максима. Я не поняла, что он имел в виду. Тогда это не имело значения, потому что он собирался застрелить меня. Я попыталась сбежать… Моджо укусил его… а потом все произошло так быстро…

Я открываю глаза. Кейдж становится на колени передо мной, сжимая мои руки, на его лице написано страдание и вина.

— Зачем он пришел? Что ты сделал? Что случилось?

Кейдж мгновение молчит, затем отпускает мои руки и встает. Он отворачивается, делает несколько шагов, останавливается, затем поворачивается обратно.