– Ты на реактивном самолете летел?

– Можно и так сказать. Иди сюда, конфетка, – командует, дверь закрывает и сам ко мне идет. Решительно. Быстро уничтожает между нами расстояние.

– Может, сначала обед?

– Хочу начать его с десерта.

– Тогда ты не успеешь поесть, а это плохо для желудка, – дразнюсь.

– Мой желудок меня простит, – рычит, нетерпеливо ладонями за талию стискивает. Охнуть не успеваю, на стол усаживает, заставляя ноги развести и за бедра его обвить. Я пальчиками в его волосах, влажных после тренировки и душа, путаюсь. Ноготками царапаю.

– М-м, давай больше не будем ругаться, а? Думал, сдохну этим утром, без своей вчерашней “дозы”.

– Не ты один. Всю ночь такие сны терроризировали. Страшно стыдно вспомнить…

– Надеюсь, с моим участием?

Я смеюсь. Губ его касаюсь своими губами. Вик отвечает. Целует дерзко, глубоко, властно. Языком губы мои разомкнув, в мой рот проникает, играет, напирает, посасывает. Движения наши становятся все более нетерпеливыми, лихорадочными, суматошными.

Я к собачке на его джинсах подбираюсь. Расстегиваю. Ладонью под боксеры забираясь, касаюсь его эрегированного члена. Большой, идеальный! Мычу тихо в его губы, ловя грубый, низкий мужской стон в ответ, когда мои пальчики на его достоинстве сжимаются.

Он за пояс моего халата тянет. Ткань покорно поддается, и от легкого передергивания моих плечиков, шелк падает. Вик отстраняется и сдавленно выдыхает. Взгляд его к груди моей приклеивается, ладони его в движения приходят. Сминают, ласкают, большим пальцем он на возбужденный сосок давит и тяжело сглатывает. Я забываю, как дышать. Губы его на моей щеке, шее, нежно целуют в плечо. Я задыхаюсь.

– Хочу тебя, конфетка.

– Сильно?

– Не представляешь как. Это когда-нибудь будет не так остро?

– Не знаю, но надеюсь, что нет…

Нам не требуется много времени на разгон. Он в нас по отношению друг к другу встроен по умолчанию. И когда Вик, оставшись без одежды, заставляет меня слезть со стола и разворачивает к себе спиной – я уже горю. Между ног все отчаянно жаждет вторжения. Намотав мои волосы на кулак, Волков давит на поясницу, заставляя меня прогнуться в спине. Я покорно поддаюсь. Упираюсь попкой в его пах и закусываю губу, сдерживая всхлип.

Не хочу, чтобы было иначе! Не хочу терять эту тонкую сладкую боль от каждого прикосновения!

– Вот так… моя конфетка.

Я вся дрожу. Он проводит головкой по влажным складочкам, размазывая влагу. Входит в меня толчком. Заполняет до предела, вышибая стон, заставляя цепляться за края обеденного стола, чтобы не упасть от ощущений. Замирает всего на мгновение, дав привыкнуть к легкой, сладкой боли, и начинает двигаться.