Открываю. Связь тут слабая, прогружается мессенджер долго.

Читаю. И чем дальше, тем больше зверею, когда смысл строчки:

“Ларин шарился в доме Кулагиной ночью. Я его взял. Он в отделе. Приезжай” – начинает в полной мере доходить до моего заспанного мозга…

Глава 32

Глава 32

Глава 32

Виктор

– Где он? Где этот смертник?

В отдел залетаю ни много ни мало почти пять часов спустя полученного от Герыча смс. С дороги, злой, как дьявол, с единственным желанием – дать Ларину в рожу. Раз, два, а то и расквасить ее в кашу, чтобы зубы потом по полу собирал, пересчитывая. Скотина!

Колотит. Герман это замечает. Проход в кабинет Шумилова собой загораживает и примирительно руки поднимает, предупреждая:

– Не пыли, Волк. Я знаю, что ты злишься. Понимаю, реально, мужик! Но не трогай его. Сам потом от начальства огребешь, мама не горюй. Оно тебе надо из-за какого-то дерьма, да еще и перед повышением?

Мозгом понимаю – прав. А руки, с*ка, уже неделю чешутся! Гнев – отвратительный советчик в подобных ситуациях – и это понимаю. Но хорошим быть, когда трогают “мое”, я не умею. А Кулагина – это мое! Моя женщина. И залезть в ее дом мог решиться только отчаянный самоубийца, тем более зная, что она для меня значит. Выходит, либо у Ларина был реально веский повод, либо… нет, при любом раскладе будет зубы пересчитать!

– Выдыхай, дружище. Пошли. Перекурим.

Бросаю еще один взгляд на кабинет полкана и киваю. Прав Герман, нужна передышка, иначе меня рванет так, что отдел по кирпичикам будем собирать. Беру гнев под контроль и выхожу за коллегой на крыльцо. Закуриваю, руки треморит. Бросаю резче, чем предполагается:

– Какого хрена он у Шумилова в кабинете, а не в СИЗО штаны протирает?

– Ситуация двоякая, Витек. Потрещать вам надо.

– Закрыть его за такую «службу», и дело с концами.