– Ты не озвучил, что это за фирма! Каким образом я должна была догадаться, что это те самые люди, которые предложили мне сотрудничество? Как?! – шиплю возмущенно.

– Какое счастье, что тебе вообще хватило мозгов отказать ему!

– Ты уж совсем-то меня за тупую не держи. Я тоже не просто так сидела, знаешь ли. У меня есть досье на него и его ребят. Меня предупредили, что фирма с дерьмовой репутацией. Что криминал за ними по пятам ходит. Я все это прекрасно знала!

– Ага, это отдельная тема для разговора. Что у тебя за досье и откуда оно?

– Знакомые помогли. Рома как раз.

Волков ухмыляется. Отворачивается, включая воду в душе. Стягивает джинсы, по-моему, не собираясь дальше продолжать этот разговор на крайне повышенных тонах. Бросает только не глядя:

– Я рад, что ты своему Роме доверяешь больше, чем мне. О каком вообще нашем совместном будущем при таком раскладе может идти речь? Все вокруг знают, что ты по уши в проблемах, а я по боку. Как я себя должен чувствовать?

– Это шутка такая? – за руку хватаю Вика, заставляя снова на меня посмотреть. – Твоя ревность здесь совершенно неуместна, Волков!

– Кулагина. Оставь. Меня. Одного. Мне нужно переварить и остыть, ты мне в этом совершенно не помогаешь.

– Давай переваривать и остывать вместе, Вик… – ладонями щеки его обхватываю, он уворачивается.

– Не хочу. Я злюсь на тебя. Уйти, пока мы не разругались окончательно. Дверь там, – кивает в обозначенном направлении. Ждет. Я даю ему пару секунд передумать, но, судя по всему, зря. Виктор сегодня непоколебим. В конце концов выхожу из ванной. Может, Волков и прав – ему надо остыть.

Ужинаем мы с Ру вдвоем. Ребенок чувствует, что между нами не все в порядке, и сидит тиши мыши. Посуду убираем тоже вдвоем. Когда мелкая уходит спать, я поднимаюсь в спальню. Нахожу в шкафу то самое досье, которые на Шляпина собрал Демьян. Жду, когда Вик выйдет из душа и протягиваю ему папку с видом очень сильно виноватого человека. Его не пронимает. Он все еще кипит. Одаривает поочередно меня и документы презрительно-уничижительным взглядом, забирает папку, подушку, плед и… уходит спать в гостиную.

За-ши-бись…

И не сказать, что я сильно чувствую себя виноватой, но, когда заползаю на постель одна – мне жутко не по себе.

Полночи я честно пытаюсь уснуть, ворочаясь в одиночестве на огромной кровати. То подушка не так легла, то под одеялом жарко. А без него, блин, холодно! Вздыхаю, даже пускаю скупую слезу несправедливости. Ругаю себя за то, что вчера не сказала все сразу, отложив до вечера и позорно об этом забыв, а под утро не выдерживаю. Накидываю халат и спускаюсь к Волкову, который, развалившись на диване, тоже, судя по всему, глаз не сомкнул.